– Нет, я сказал.
Хромой садится и бурчит себе под нос тихо-тихо, чтоб все слышали, но никто б его не прижучил: «Чистеньким хочет быть, терранцев за…»
– Рот закрой, Хаким. Все вам ясно?
«Бу-бу-бу-бу!» Ясно.
– Теперь пусть скажет Кейт…
– Подождите, мэр! У меня есть важное уточнение.
– Да, Огородник. Только живее, очередь не твоя.
– Простите, мэр. Я обращаюсь ко всем: поставки провизии с терранских складов не прекратятся, какое бы решение вы ни приняли. Терранцы помогают вам по божеским причинам, а не по политическим. И никто не угрожает отобрать пайки у Поселка, если Поселок проявит непослушание… У меня все.
– Это был действительно важно, Огородник. Но больше мы порядок нарушать не станем. Никто! Говорит один человек, и если заговорит второй, то я ему свинчу башку. И все говорят по очереди. Я сказал! А теперь, давай, Кейт! Давай, подруга.
– Сограждане! Да тут не о чем спорить, тут нечего обсуждать. Кто перед вами сидит? Скажите, кто сидит перед вами? Кровосос, дерьмо, убийца! Чего он хотел? Он хотел вас всех задавить, барахлишко забрать, поселиться тут и дальше разбойничать. Это гнилая душа. Может, он больной, может, он псих? Нет, никакой псих на такую военную кампанию не способен. И мы будем различать психа и злодея. Он, эта гадина, нормальный. Просто убийца. Или, может, кто считает, что он убогий и надо его пожалеть?
Она, наверное, и спрашивать ни у кого ничего не хотела, просто так сказала, а ей вот целых два человека ответили. Во-первых, Тюря:
– Да кого это волнует, псих он, или не псих!
И сам разбойник тоже ответил:
– Коротышка Бо психом себя не считает и дурковать не собирается…
Бритая Кейт сбилась, но ей помог Малютка:
– Заткнулись оба. И другим молчать!
– …Так вот, сограждане, он несет полную ответственность за все свои дела. Вспомните, сколько бед от него: двадцать пять человек сгинуло! И каких людей! Мой брат, Капитан, Петер со Станции, Мартышка-Ахмед, Яна из заводских, Протез, Гвоздь, Бобер, Сало, Мойша Кауфман из Центра, а от Трубы вообще никого не осталось… Помните об этом! Сколько исправных домов сгорело! Сколько народу побито-покалечено, и ни на работу, ни в дозор не выйдет. Где Рахиль? Лежит со сломанной ногой. Где Сэм с Холма? Два пальца у него оторвано, кровью исходит Сэм. Где Болгарин? Лежит Болгарин, харкает краснухой…
– А что, подох Протез? Правда? – новенький спросил, который Шляпа.
– Да, ваш товарищ умер. А ты не перебивай меня, Шапка. Умный выискался – перебивать.
Новенький замолк, тут даже мэрово слово не понадобилось. Интересно, как его лучше называть: Шапка или Шляпа? Я все равно буду его Шляпой называть. Шляпа – лучше, звончее. Если, конечно, не обидится и сам не скажет называть его Шапкой.
– …В общем, напрасно я тут, наверное, разоряюсь. Вы же и без того все понимаете: надо гадину раздавить. Смерть гадине!
– Смерть гадине! – выкрикнул Тюря.
– Смерть гадине! Убьем его, и дело с концом… – сказал Хромой.
– Убить! Стольких дозорных не досчитались! – это Вольф.
– Прикончим гадину! Отомстим за наших! – это Бритый Эд.
Шум поднялся. «Бу-бу-бу! Гу-гу-грррррр….»
Фил Малютка встает:
– Удоды, что я вам говорил? А?!
И это «А?!» так он громко выговорил, что все сразу оглушились. А когда оглушились, то и замолчали. А у меня зачесалось под коленом. И я сижу, маюсь: удобно мне поскрести как следует, или не удобно? А потом ступня зачесалась. Ой-ой.
– Еще Огородник своего слова не сказал. Давай, Сомов. Только покороче. Видишь, люди волнуются.
– Уважаемые люди Поселка! Я не стану оспаривать: перед вами злодей и душегуб. Он убил многих наших сограждан своими руками, а в смерти остальных полностью виновен как главарь банды…
Теперь Огородник пазузу сделал. Смотрит на всех.
– О! Это по-нашему! Кончай его! Огородник сказал – виновен! – загудел было Хромой, но наткнулся, наверное, глазами на лицо мэра, потому что совсем замолчал. Зато сам разбойник бубнить начал:
– Сдается мне, гнило ты защищаешь Коротышку Бо…
И все ему сразу, в один голос:
– Заткнись!!!
А я под коленом поскреб. И ступню из ботинка до половины вынул, рукой потянулся, но не успел. Замер. Все опять молчат. Ступню я обратно в ботинок вдевать пока не стал.
Огородник опять заговорил:
– Он виновен – я сказал. Так оно есть. О чем тут спорить? Вопрос в том, как его наказать. Я хочу отговорить вас от убийства этого мерзавца…
Кто-то захихикал по-особенному, как будто хрюкнул. Кто-то тихо сказал:
Читать дальше