Дмитрий Володихин - Жертвоприношение царя

Хозяин дает много.

И пусть моя служба неприятна мне, но так было, есть и будет.

Тот, кого я сверг и поглотил ради права обладать Металлическим садом, сказал мне напоследок: «Тебе понравится. Ведь это искусство высших ступеней: менять малое на великое…» Мне понравилось.

– …Шутите?…

Принять грязь как благо, не услышать прямых оскорблений и отдать за ничто лучшее, чем владеешь… Раньше было сложнее. Раньше здесь бывало не только тяжело, но еще и опасно. Иногда являлся кто-нибудь, имеющий силу изгонять нас… Теперь я чувствую себя здесь как зрячий в стране слепых.

Из вселенского эфира я подтягиваю к себе Алмазный нож и Клокочущий жезл. Последнее действо ритуала приводит меня в состояние благородного ликования. Каждая частичка моей несовершенной плоти чувствует юное дыхание неизбежности. В любой службе есть приятные моменты…

– …Я могу уйти?…

О, нет. Душа простая и вороватая из Плода не выйдет никогда. Простота невежд и простота блаженных столь неблизки! А блаженные сюда не приходят. Души изощренные иногда выпутываются, ободравшись до полусмерти… Один великий гордец был тут, скоро оставил свою гордость и криком кричал, выпрашивая помощь. Чувствовать не был приучен – додумался! И ушел, все-таки ушел. А сегодняшний… сегодняшний даже представить себе не может, как это: взывать из бездны.

Кончено. Хорошо. Лучшее совершен о .

До срока я покидаю Плод.

Здесь грязь, боль и суета. В древности лорды Нижнего мира произносили не более одного слова за всю жизнь. И к этому слову их влекло грозное стремление неназываемых стихий, как волны кипящего моря влекут корабль на скалы, наполняя сердце капитана восторгом и трепетом.

Сколько слов я сказал сегодня, пребывая внутри Плода? О! Моя жизнь становится в такие моменты унизительно пестрой.

Растворяются железные врата. Железная трава, раскаленная докрасна, – до самого горизонта. Портик из шипастых железных колонн – до самого горизонта. На каждой колонне – железная перекладина распятия с человеком из плоти и крови; и так – до самого горизонта…

В глазах вошедшего стоит ужас: Господи, почему ты меня покинул?

Вывернутый наизнанку скорпион пятиметрового роста, с головой давешнего книгопродавца. Впрочем, скорпион – это слабо сказано… Улыбается ласково и просительно. Смотрит беззлобно. Говорит негромко и торжественно:

– Нагим принимаем мы тебя, мертвый царь и сын царя из древнего рода землепашцев.

Язык не сразу подчинился вошедшему:

– Нет. Не-ет. Это какая-то чудовищная ошибка! Я всего лишь…

– Василий Васильевич Димитриев?

– Дмитриев. Но я…

– Жертвоприношение завершено.