Борис Миловзоров - Гроздья миров (СИ)

И вот, наступает момент, когда, творец миров приступает к творению жизни. Он щедро использует собственные представления о формах флоры и фауны и типах разумной жизни, но этого недостаточно, чтобы заполнить всю созданную им вселенную. И тогда Апокриф становится охотником за новыми впечатлениями. Любого разумного индивида он изучает до мельчайших тонкостей души и тела и на основе полученной информации формирует очередную цивилизацию. Иногда для этого необходимы десятки и сотни индивидов, а иногда хватает и одного, например, такого, как Бенни Адамс. Апокриф создал гибрид цивилизации Ирии и Земли из него одного! «Вот почему Апокриф на меня разозлился!, — догадался Проквуст. — Он чувствовал, что во мне много всего, и вдруг я посмел его не впустить!».

Что-то отрывочное и не очень понятное всплыло о времени. Георг лишь понял, что время подвластно в полной мере творцу миров и течет везде по-разному. Поэтому для Бенни Адамса, прошедшего скалу на полчаса раньше Проквуста, Ирия предстала с тысячелетней историей, то ли действительно прожитой, то ли придуманной Апокрифом. А может быть, и то, и другое одно и то же? Георг попытался представить такой мир, где время не только течёт с разной скоростью, но и ещё и по разным векторам, у него ничего не вышло. Он бросил об этом думать, потому что всплыла информация и доступнее и интереснее. Оказывается, новых вселенных столь же много, что, как и звёзд в любой из вселенных, их невозможно подсчитать. Поэтому Апокриф представлял их себе как гроздь винограда. Там, где вселенные — виноградинки соприкасались друг с другом возникали огромные полупрозрачные кристаллы. Они могли быть и в открытом космосе, и внутри солнца, и на поверхности, и в недрах планет. Везде, где кристаллы есть, всегда возникает некая аура неопределённости, из которой впоследствии формировалась точка бифуркации, то есть точка неравновесия. Творец миров эти точки чувствует и каким-то образом подключается к ним. «Вот почему я оказался на Земле!» — осенило Георга. Некоторые потенциальные точки бифуркации успокаиваются по тем или иным причинам, но связь с ними остается. Так было с Арией, Ирией, и другими планетами. Кроме точек бифуркации во вселенной есть ещё узлы миров. Это очень загадочные места, так как там пересекаются все миры, в том числе и мир Апокрифа. То есть получалось, что из каждого мира можно было попасть в каждый, надо было лишь знать, в какой именно.

Образы и представления Апокрифа были и просты, и красивы одновременно. Например, Апокриф очень поэтично представлял, что все вселенные связаны незримыми нитями-струнами с всевышним и каждая, даже самая крохотная струнка звучит. Вселенная полна звуков, только слышать их, дано не каждому. Весь хор слышит только Бог, а он, творец миров, слышит отдельные мелодии. Георг замер, представляя этот оркестр, вот бы услышать эту «музыку сфер»! Иногда творцу миров удаётся заметить некий диссонанс в гармониях мироздания, и тогда он ищет причину дисгармонии, чтобы исправить её.

Поток информации иссяк неожиданно и обидно. Хотелось пить и пить новые невероятные знания, вкушать их, словно диковинные яства, но внутри уже было пусто.

В шатёр заглянула арианка.

— Можно?

— Да, да, конечно!, — Георг привстал.

— Извините, Гора, я несколько задержалась: к детям забежала, и как раз младшенькая проснулась.

— Девочка?

— А как же! Все три чудесные девочки!

— Аделла. А вы не подскажите, сейчас уже ночь?

— Нет. Просто после обеда дети должны спать.

— Да, верно, — Проквуст улыбнулся, — мама всегда заставляла меня спать днём.

— Вот видите!

Возникла неловкая пауза.

— Вы разговаривали с Аором?

— Да, — охотно подхватила тему Аделла, — он повернул назад и скоро будет здесь.

Георгу вдруг пришла в голову замечательная мысль.

— Аделла, расскажите мне о Бенни Адамсе.

Арианка смерила Проквуста с головы до ног.

— А кто такой, этот Бенни Адамс?

— Хм, — Проквуст спохватился, ведь Аор говорил ему, что Бенни для женщин известен как Онадин. — Вы извините, я оговорился, я хотел спросить об Онадине.

— Об Онадине?! И что, он действительно ваш друг?

— Да, это так. Онадин прибыл на Арай ради меня.

— Ха, глупость какая! Онадин прибыл к нам по велению бога и ради великой матери. Онадин великий, а вы обычный.

— Да?, — искренне удивился Георг такому неожиданному выводу, — а что же в нём такого особенного.

— Всё!