Борис Миловзоров: Гроздья миров (СИ)

— Апокриф!, — заорал он. — Приди!

Словно сквозняком подёрнуло сквозь голову, один раз, потом ещё. Георг, чувствовал, что легко смог бы заблокировать непрошенного гостя, но ничего не предпринял, помня наказ Друга. В голове раздался голос:

— Я готов с тобой поговорить, Гора — Георг. В каком виде пред тобою предстать?

— В истинном, в том, в котором ты был разным, а не единым.

— Хорошо, будь по-твоему.

Сразу за лодкой у причала что-то громко треснуло, озеро словно пополам разорвалось, её противоположная половина вдруг мгновенно покрылось коркой, она твердела и дыбилась, наливалась красноватым оттенком, в разных местах её выросли большие желтые кристаллы, вдали, в тени густых багряных туч угадывались горные кряжи. Пейзаж почти копировал мир, придуманный Чаром во время их виртуальной встречи. Наверное, где-то вверху зажжётся сейчас яркая золотая точка и превратится в сияющего дракона… а он очень большой! Георг невольно принялся расти вместе с пейзажем напротив, и всё время вглядывался в небо. Но оно было пустым. Всё стихло, застыло, набралось терпения. Проквуст тоже замер, боясь пропустить приход Апокрифа. И всё равно просмотрел, наверное, моргнул. Только что ничего не было и вот уже возникло огромное облако, оно наливалось густым белым цветом, на глазах тяжелело, но при этом оставалось полупрозрачным и воздушным. Формы облака имели вид летящего дракона с наполовину сложенными за спиной крыльями. При хорошем воображении можно было разглядеть в облаке дракона. У Георга воображение было отличным, поэтому его взору рисовалась длинная мощная шея, слегка изогнутая в его сторону, вытянутая голова с приоткрытой зубастой пастью. Наверху головы виднелись бугры, а может быть и рога? Нет, Проквуст явно увидел — это корона! И из-под неё цепко смотрят на него глаза, большие и бездонные, они были такие же белые и призрачные, как и вся фигура Апокрифа, но необъяснимым образом казались пылающими и огненными.

— Ты подрос? Правильно, — громыхнуло внутри головы Георга, — так будет легче общаться.

— Спасибо, что пришёл на мой зов!, — крикнул Георг.

— Не обольщайся, Гора, ты кричал громко, но я бы не пришёл.

— Но ты пришёл?!

— Да, потому что за тебя просили те, кого я знаю.

— Кто же это?

Проквуст спросил и испугался, не оскорбит ли важного собеседника его явное любопытство. Но голос Апокрифа оставался ровным.

— Один из них Чар. Он рассказывал мне о тебе, просил вернуть тебе семью.

Георгу вдруг стало невыносимо стыдно: он пришёл сюда ради жены и сына, а тратит время на ерунду!

— Гора, ты совсем обычный, — неожиданно вдруг заявил Апокриф.

— А я и есть обычный. Апокриф, скажи мне, ты вернёшь мою семью?

— Верну.

— А…

— Подожди некоторое время, ты же ждал больше.

— Но они, наверное, страдают?

— Нет, я остановил для них время.

— Но почему?!

— Потому что душа твоей жены была переполнена эмоциями привязанности к своему ребёнку и к тебе, Гора. Даже страх не подавил их: потому что последней мыслью было: «Прощай, любимый!». Я был тронут. В моём мире ещё не было столь необъятных чувств. Однако для самостоятельного мира их мало, а для моих готовых миров, они чужды, вот я и оставил их в застывшем мгновении.

— Бенни рассказывал, что ты убил мою копию в самом начале его истории. Зачем?

— Во-первых, это не копия; а во-вторых, твой образ даже в памяти Адамса был туманен и лишь мешал мне творить. К тому же я был уверен, что ты придёшь за своей семьёй.

— Но почему же ты выгнал меня, когда я пришёл?

— Ты посмел перечить мне в моём мире, заблокировал себя. Зачем ты мне здесь, если я не знаю, что у тебя внутри?

— Извини, я не знал, что это так важно.

— Да, важно! Каждый, приходящий в мой мир извне, несёт в себе новые события, мысли, разнообразие, их я использую при заселении новых планет.

— Но ведь ты не всех пускаешь к себе?

— Да, это так. Я не пускаю тех, кто уже не может принести в себе ничего нового.

— Значит, ты не всесилен здесь, во вселенной, которую сотворил?!

— Конечно, нет. Бог один. Я лишь служу ему.

— Удивительно. А…

— Гора, ты задаёшь очень много вопросов, и каждый мой ответ рождает в твоей голове новые вопросы.

— Да, но это невольное любопытство, не обращай на него внимания, верни жену и сына.

— Ты их получишь, тебе привезёт их Герот.

— Герот? Когда?!

— Скоро. А теперь, перед тем, как я уйду, я хочу по-настоящему проникнуть в твой внутренний мир.

— А разве ты уже не хозяйничаешь в моей голове?