Борис Миловзоров: Дорога в Эсхатон

— Так я хотел побольше.

— Слушайся папу, — улыбнулся Пилевич и раскрыл объятия — Ну, иди, я тоже тебя обниму.

Они обнялись, а потом наперебой начали расспрашивать друг друга, кто, что прихватил с собой. Проквуст сидел на стуле и с улыбкой слушал: компы, принтеры, винчестеры, базы данных, солнечные батареи… А потом лампа погасла. Георг со злостью грохнул кулаком по столу, Артём и Пилевич недоумённо оглянулись.

— Так я и знал!, — возбуждённо крикнул Проквуст. — Вот же стерва!

— Пап, ты о ком?

— О хозяйке твоего Буяна!

— Не понял.

— Сейчас поймёшь! Проверь, переход на месте?

— Что за споры?, — спросил Пилевич, удивлённо смотря на перепалку отца с сыном. — Подумаешь, лампочка перегорела!

— Если бы лампочка, — тихо сказал Георг.

Из-за шкафов вышел растерянный Артём.

— Пап, перехода нет! Ты можешь объяснить, что происходит?

— Могу, — он оглянулся на Пилевича. — Стас, свой баул здесь оставь, целее будет! Кстати, всё забываю спросить, ты с арианцами не продешевил?

— Обижаешь, Георг!, — торжествующе заулыбался Пилевич. — Получил за старую ведьму, всё что заказывал!, — Он подмигнул. — Теперь мои компы годами могут на автономке сидеть!

— А хоравы тебя навестили?

— В гости пригласили, починили, подлатали. Спасибо тебе.

— Это хорошо, — кивнул Проквуст, — значит, послужишь ещё людям.

Тон и вид Проквуста был таким скорбным, что Пилевич и Артём недоумённо переглянулись.

— Папа!, — тревожно спросил Артём. — Что случилось?!

— Да, Георг, — нахмурился Пилевич, — и мне как-то не по себе.

Проквуст обвёл их тяжёлым взглядом.

— Крепитесь, конец света начался! И ничего изменить нельзя!, — он встал со стула и повелительно поднял руку. — Потом поахаете. Сначала, пресветлый Зорко, определи Станислава Львовича на проживание, а потом готовь большой совет в главном тереме, а я за энси слетаю. Середину круга не занимайте. Ты меня понял?

Сын кивнул.

— Пап, Рукагина прихвати.

— Непременно!

Проквуст закрыл глаза, обхватил свои плечи руками и тут же резко выбросил их в стороны. И пропал. Глаза Пилевича округлились, Артём подошёл к нему, похлопал по плечу.

— Пойдёмте, дядя Стас, думаю, вам не помешает поспать.

— Я, кажется, и так сплю.

Крышка саркофага беззвучно откинулась набок, изнутри вырвался клуб тумана и пропал. Потом закашлялся человек, сел и растерянно огляделся. Его окружала гробовая тишина и мигающие огоньки. "Станислав Львович!, — хрипло подал он голос. — Эй, кто-нибудь?!, — Человек с трудом поднялся на ноги, перешагнул стенку саркофага. — Куда все делись?". Алфий с заметным усилием пошёл по коридору, придерживаясь рукой о стенки. Медленно, с передышками, он прошёл весь путь и вышел наружу.

Здесь дул ветер с моря и тоже никого не было. Человек опять громко крикнул, но уже видимо не удивился, что никто не отозвался и побрёл вверх по круговой лестнице. Уклоняясь от усиливающегося ветра, он добрёл до беседки, и устало сел в кресло. И, прищурясь, посмотрел на море. Свинцовое небо слилось с морской гладью, потемнело и неслось на него гигантским валом, неся на гребне несколько яхт и большой круизный корабль.

Прямо над ним пролетел старый баркас, ясно было видно матроса с широко разинутым ртом, зацепившегося ногой за рыбацкую сеть. Алфий вскочил, но крик его захлебнулся в неумолимом ударе гигантской волны. Берег затрясло, заходили ходуном скалы, внизу заворчали сполохи поднимающейся лавы, она спешила навстречу воде, чтобы мир накрыла непроницаемая пелена пара и пепла.

Проквуст появился в тронном зале и уставился на столик в углу, ножкой которого служила фигура пазузу. К счастью, здесь было пусто. Энси был сильным медиумом, надо просто позвать его. Георг положил руку на подлокотник трона, хранящего тепло владыки, зажмурился и мысленно позвал: "Уранан, я Гора! Приди в тронный зал. Уранан, я жду!".

Проквуст устало вздохнул и медленно опустился на ближайшую скамью, теперь можно было не спешить, всё плохое уже свершилось. Почему-то он не осуждал Гею за вероломный обман со сроками закрытия переходов и в глубине души даже понимал её обиду на людей, но наказание было безмерно жестоким! Мог ли он что-то изменить? Георг ясно понимал, что это не в его силах. А даже если бы и смог, вправе ли спорить с волей самой планеты?! Но всё равно сердце щемило, что там сейчас во внешнем мире: извержения, землетрясения, потоп? Много ли людей спасутся в личных убежищах или на подводных лодках? Гея им спасения не обещала. И когда она откроет переходы? Вопросы. Вопросы.