Роберт Хайнлайн - Фрайди [= Пятница, которая убивает; Меня зовут Фрайди]

— Да нет, я хотела сказать, невозможно, чтобы у вас был сын — мой ровесник. Вы же не могли родить его в четыре года или максимум в пять.

— Мне очень приятно это слышать, — улыбнулась она. — Почему бы вам не приехать и не выйти замуж за моего оболтуса? Он всегда мечтал о богатой наследнице.

— А я — богатая наследница?

— Видите ли, — она помялась, — я не могу сломать печать на завещании вашего отца, пока он юридически еще жив, то есть до официального известия о его смерти. Но поскольку подтверждение очень скоро придет, нет смысла заставлять вас звонить сюда еще раз. Я сама составляла завещание и сама положила его в свой сейф, предварительно запечатав, разумеется, поэтому ничего не случится, если я вам скажу, каково его содержание, только… юридически вы этого не знаете до официального прочтения. Итак: да, вы богатая наследница, но охотники за приданным не станут виться роем возле вас. Наличными вы не получите ни грамма. Вместо этого банку (то есть мне) поручено субсидировать вас в случае миграции с Земли. Если вы выберете Луну, мы оплатим вам стоимость проезда. Если выберете необжитую планету, мы купим вам скаутский нож и станем молиться за вас. Если вы решите переселиться в такие дорогостоящие места, как, скажем, Каунай или Хальцион, мы оплачиваем ваш проезд, все ваши расходы и обеспечиваем вас первоначальным капиталом. Если вы вообще не покинете Землю, нам предписано помогать вам, исходя из суммы, оставшейся после всех остальных назначений и поручений. Таким образом, вы имеете приоритет в получении субсидий лишь в случае вашего переселения с Земли. Одно исключение: если вы отправляетесь на Олимпию, вы платите за себя сами — от нас вы не получите ничего.

— Доктор Болдуин говорил мне что-то об этом. А что такого страшного на этой Олимпии? Я вообще не помню колонии с таким названием.

— Не помните? А-а, ну да, вы же были слишком молоды тогда. Это то место, куда отправились когда-то себялюбивые супермены… Вообще-то не было нужды оговаривать этот пункт, поскольку корпорация даже не посылает туда свои корабли… Дорогая, вы наговорили со мной уже на очень приличную сумму.

— Да, наверно. Но звонить еще раз — обойдется дороже. Что меня раздражает, так это необходимость платить за «мертвое время» — пока идет сигнал. Скажите, а вы не можете сменить ненадолго шляпу и выступить как представитель «Цереры» и «Южной Африки»? Или… Впрочем, нет, мне, возможно, понадобится совет юриста.

— Я ношу все шляпы сразу, поэтому смело спрашивайте обо всем. Сегодня я отвечаю бесплатно.

— Нет-нет, я заплачу, сколько полагается.

— Вы говорите точь-в-точь, как ваш отец! Он случайно не изобрел переселение душ?

— На самом деле он мне не отец. Я хочу сказать, не родной отец, и я никогда его не считала своим отцом.

— Я знаю все, дорогая, мне приходилось иметь дело с вашими бумагами. Но он считал вас своей дочерью. И гордился вами. Мне было немыслимо интересно на вас смотреть, когда вы позвонили сюда первый раз… Я, конечно, держала язык за зубами и просто разглядывала вас. Ну, так о чем вы хотели спросить?

Я рассказала ей о своей сваре с Родой Уэйнрайт по поводу кредитной карточки:

— Конечно, Единая карта Калифорнии предоставила мне кредит, намного превосходящий мои потребности и возможности. Но ей-то какое дело? Я не превышала свой вклад, а кроме того, собираюсь еще вложить туда все деньги, полученные мною при окончательном расчете: двести девяносто семь и три десятых грамма — чистоганом.

— Рода Уэйнрайт всегда была паршивым юристом. После смерти мистера Эспозито вашему отцу следовало заменить своего представителя. Разумеется, это не ее собачье дело, какой кредит решила предоставить вам Единая карта. И здесь, в банке, ее слово ничего не весит. Мисс Фрайди…

— Пожалуйста, без «мисс». Для вас я просто Фрайди.

— Дорогая Фрайди, ваш усопший отец был директором этого банка, а также владельцем основного пая. Хоты вы прямо и не наследуете его состояния, вам нужно наделать огромные долги, отказаться выплачивать их и отказаться даже отвечать на запросы по этому поводу, чтобы ваш счет был арестован. Словом, забудьте об этом досадном недоразумении. Теперь… Ваш адрес в «Песках Паджаро» уже недействителен, так что мне понадобится новый.

— Да? Что ж… Пожалуй, единственный мой адрес сейчас — это ваш адрес.

— Понятно. Как только определишься, поставь меня в известность. У многих из вашей команды сейчас такие же проблемы, и все из-за стараний Роды Уэйнрайт. Кстати, некоторые из них тоже должны присутствовать на чтении завещания, но Рода не поставила в известность, и теперь не знаю, где их искать. Скажи, ты не знаешь, как мне связаться с Анной Джонсон и с Сильвией Хэвенсайл?