Ольга Волоцкая - Войти в Тень

Я последний раз заглянул отцу в глаза и молча отпустил тонкую палевую нить в его сознании, напоследок напитав ее нежно-лазурным цветом. Мне не хотелось бы, чтобы отец болезненно скучал по мне. У него найдутся дела и поважнее.

Младшего моего брата, родившегося в начале апреля, назвали Вильгельм Герберт. Отец выполнял условия контракта с моей мачехой.

Его третья жена была на большую часть крови англичанкой. И вот уж теперь никто бы не стал, как в детстве, дразнить меня рыжим. В отличие от моего, ближе к медовому, оттенка волос, брат у меня получился почти апельсиновый.

Благополучно отучившись на подготовительных курсах два сезона, я без труда был зачислен на основной поток университета, в начало курсов.

Преподаватели не удивились моему странному набору предметов. Я выдумал себе отговорку, что мечтаю попробовать профессию военного или полицейского эксперта. На самом же деле я искал только одно – объяснения своих странных способностей. Несомненно, они были очень удобны, но я пока еще не встречал никого с хотя бы похожими отклонениями.

Не встречал до тех пор, пока мне не повезло.

Нашу группу направили на практические лекции в одну из психиатрических клиник, находящихся в ближайшей городской черте.

Конечно, это не было бесплатным приютом. Вряд ли бы наши родственники были бы довольны тем, что нам могут показать в государственном гадюшнике. А тут – новейшие технологии, известное имя основателя, хорошая охрана и уход. В общем, все, что могло прилагаться к словам «оплата по договоренности».

Там и случилась моя первая встреча с другим обладателем такого же Дара, как у меня.

Мы шли организованной группой по коридору к залу для встреч, и я, как всегда, открыв свое сознание, развлекался с эмоциями и ощущениями однокурсников, не особо заботясь о каком-либо прикрытии своих способностей. Скрывать их от людей не составляло никакого труда. Не более, чем сделать вид для преподавателя, что ты внимательно слушаешь его предмет, витая между тем в своих мыслях. Меня восемнадцатилетнего вообще не настораживала та мысль, что Дар может быть использован кем-то, кроме меня. Дома в замке и ближайшем городке, как я понял уже позже, не было ничего интересного для профессиональных паранормов, а в городе мой слабый еще Дар терялся за общим фоном человеческих мыслей и эмоций.

Но тут, сквозь поток мыслеформ в моем сознании, вдруг потихоньку начал пробиваться голос, который я поначалу даже не сообразил, к кому отнести. Он не походил на мысли моих ровесников и врачей и уж точно не являлся моим. В панике за считанные секунды я уверился, что в моем сознании есть кто-то чужой. Это ощущение было сродни тому, как если бы вы попытались съесть что-то несъедобное.

Некто придавил мои развлечения одним своим появлением и вежливо подождал, пока я разберусь, что к чему. И только потом, дождавшись, когда я закончу мысленные панические метания, а группа дойдет до зала, где нас усадят в удобные кресла для слушания лекции, задал вопрос:

– Ты чей!

Я, уже расслабленно расположившийся в кресле и принявший должный заинтересованный вид, чтобы меня не засекли за отвлеченными занятиями, так же осторожно ответил, замирая от собственного открытия и восторга.

– Свой собственный. А вы кто?

На этот мой ответ последовал облегченно-разочарованный вздох, и чужак в моей голове почти исчез. Но я постарался изо всех сил, как умел, вцепиться в ускользающее сознание с новым вопросом:

– Пожалуйста, не уходите! Я не понимаю, что происходит, но я не причиню вам вреда. Помогите мне. Я в первый раз…

И голос вернулся.

Я никогда не видел его лица, но этот человек – паранорм – сделал для меня больше, чем все мои самостоятельные изыскания вместе взятые.

Первым уроком, который он мне преподал, был – «Не доверяй».

Мы успели проговорить всего несколько минут, как я почувствовал, что с моим собеседником что-то не так. Его присутствие начало становиться размытым и как будто ускользающим. Образы, которыми мы обменивались, – нечеткими и пугающе бессмысленными. Я напрягся, не желая рвать контакт, но меня мягко остановили.

– Это чертовы транки, будь они прокляты. Приходи еще… позже… утром или вечером… подойди к задней калитке, чтобы тебя никто не видел… там есть скамейка… жди…

И все исчезло.

И снова на меня навалились, только с еще большей силой, ощущения и мысли моих однокурсников, и врачей, и всей клиники разом. Общий контакт почему-то стал сильней, и я подумал, что самое время падать в обморок. Жаль, что делать этого было категорически нельзя, и мне пришлось быстро справиться с нахлынувшим чувством дурноты.