Сергей Шелудченко - Воины Шамбалы

Луч солнца скатился по заснеженному горному склону, на мгновение задержался у края пропасти, и, перепрыгнув через бездну ущелья, устремился к узкой расщелине, уходящей куда-то в сердце горы. Пробежав по серым покрытым слизью гранитным глыбам, загородившим вход в небольшую пещеру, остановился на тлеющих углях костра. Алый лепесток пламени вырвался из-под груды пепла, приветствуя родственную душу, несущую тепло в царство мрака и снега.

Манлам открыл глаза. Солнечные зайчики танцевали по каменному своду. С глубины ущелья доносился шум горного потока. Не было слышно истошного завывания ветра, и снежный занавес не закрывал выход из пещеры. Буря закончилась. Не так часто демоны гор благоволят путнику в зимние месяцы, поэтому нужно торопится. Манлам находился на расстоянии одного перехода от намеченной цели, и если ему повезет, то к закату солнца он будет у врат обители Будды Майтрейи, расположившейся на одном из высокогорных плато Северного Непала. Три дня провел юноша в пещере, спасаясь от разбушевавшейся стихии. Запасы пищи заканчивались. Единственной надеждой на спасение был монастырь, куда направлялся молодой трапа. Он понимал, что любое промедление может обернуться катастрофой. Горы непредсказуемы.

Как тяжело заставить себя выбраться из-под теплого одеяла. Солнечный лучик коснулся лица юноши. Манлам улыбнулся. Приятно ощутить немного тепла. Боги любят его. Одним движением сбросив войлочный лоскут, юноша встал на колени. Холод пронзил тело острыми ледяными иглами. Вне всяких сомнений, монашеская тога спасала от демонов, но ничуть не предохраняла от морозных объятий Гималаев. Бросив в угасающий костер остатки хвороста, Манлам занялся приготовлением завтрака. Горсть риса, приправленный маслом бледно розовый чай и черствая лепешка - это были его последние запасы. Возблагодарив Небо за дарованную ему трапезу, трапа наскоро собрался, и отправился в путь. Хрупкий юноша в монашеском одеянии на забытой небом и людьми горной тропе. Он шел твердой поступью, не задумываясь об опасностях, подстерегающих его. Шел по зову сердца. Там за горными вершинами лежала Страна снегов и в ее сердце, как бриллиант в дорогой оправе, сверкала Шамбала - земля Богов, обитель мудрецов, неприступные владения Великих Махатм.

Впервые о Шамбале Манлам услышал, будучи послушником. Как и многих других мальчиков из бедных семей, его отдали на попечение в монастырь неподалеку от деревни. "Слуги добродетели" - так называли маленьких послушников, зарабатывающих себе на пропитание в стенах обители. Манлам с достоинством переносил трудности, связанные с послушанием. В свободное от работ время, он занимался с монахами. Выучился читать и писать быстрее своих сверстников. Заметив тягу мальчишки к знаниям, настоятель отдал его под покровительство смотрителя монастырской библиотеки. Остаток времени до посвящения Манлам провел среди полок и стеллажей, заваленных дощечками и свитками, испещренными текстом Святого писания. Были здесь и совсем новые книги, поступавшие из непальских и секимских храмов. Манлам изучил санскрит, астрономию и астрологию, успешно осваивал китайскую каллиграфию. Как-то перебирая на полу истлевшие свитки в одной из заброшенных библиотечных келий, он наткнулся на старинную рукопись, повествующую о паломничестве одного гелонга в страну Великих Махатм. Юноша вчитывался в каждую строчку, стараясь осознать и представить все, о чем писал лама. Прекрасные дворцы, чудные сады, хрустально чистые ручьи. Воображение рисовало все прелести Земли Богов. Догорала свеча, молодой трап с трудом разбирал изъеденные временем и сыростью знаки тибетского письма. Он понимал, что прикоснулся к чему-то более высокому чем ученье Будды, может быть, тайному. Дочитать свиток не удалось. Огонек свечи вспыхнул в последний раз, и келья погрузилась во мрак. Прихватив рукопись и небольшой клочок материи с непонятными знаками и огромной красной печатью, Манлам на ощупь выбрался в коридор.

Гуру занимался переписью какого-то текста. Он сидел на мягкой подушке, поджав под себя ноги и положив на колени подставку для письма. Вначале лама не обратил внимания на странное поведение ученика, невпопад отвечающего на вопросы и не находящего себе места в просторной келье библиотеки. Но затем он заметил край папируса, торчащий из-под тоги Манлама:

- Вижу, ты чем-то озадачен? Не поговорить ли нам об этом?

Манлам опустился перед учителем на колени и протянул найденный свиток. Лама быстро пробежал глазами начальные строчки рукописи и отложил ее в сторону. А вот клочок ткани, украшенный странной печатью, вызвал у старого учителя живой интерес. Он долго рассматривал знаки вокруг оттиска. Затем спрятал материю за отворот зен.