Владимир Ильин - Враги по разуму

Тем не менее, не прекращая своего священнодействия на рабочем месте, она любезно выслушала господина пассажира, который выразил ей сочувствие в том смысле, что такой прелестной девушке приходится заниматься такой сложной работой. Однако ответного сочувствия в душе прекрасного диспетчера Галу пробудить не удалось. На вкрадчивые, но настойчивые расспросы о дальнейшей судьбе злополучного рейса «альфа-15» девушка лишь пожимала плечами и советовала набраться терпения.

Тогда Гал придал себе максимум того обаяния, на которое был еще способен, и пошел на второй заход. При этом ему пришлось продемонстрировать диспетчеру свой кард и поведать кое-что из своей краткой, но героической биографии.

Но у девушки за стойкой, видимо, было не сердце, а микросхема. Вежливо-равнодушным тоном она ответствовала в том духе, что ничем не может помочь – тем более добровольному самоубийце, так рвущемуся вернуться в пекло космической войны.

Гал ударил кулаком по стойке, при этом больно ушиб костяшки пальцев, и, пожелав собеседнице успехов в рукоделии, резко развернулся на каблуках.

– Постойте, лейтенант, – сказала ему в спину диспетчер. – Знаете, вроде бы готовится к отправке спецрейсом в район Сатурна один военный транспортник, но возьмут ли они на борт пассажиров и когда он отправится – я не знаю…

– А… – начал было Гал, но девушка не дала ему договорить.

– И учтите: я ничего не решаю, – сказала она.

– Кто же все знает и все решает? – спросил Гал.

– Попробуйте пробиться к военному коменданту космопорта.

– «Пробиться», – усмехнулся Светов. – Это что – считается у вас подвигом?

– Ну, для таких героев, как вы, это, разумеется, пустяки, – насмешливо проговорила диспетчер. – Желаю успешного полета!..

Три секунды спустя она подняла глаза от экрана и очень удивилась, обнаружив, что Гал все еще торчит перед стойкой.

– Спасибо, – сказал ей Гал. – А насчет вязания – не принимайте близко к сердцу, это я так… То есть я действительно желаю вам связать что-нибудь хорошее… в общем, вы меня поняли?

Он понял, что окончательно запутался, смутился и быстро зашагал через зал.

А все-таки она в чем-то права, думал он, озираясь в поисках информационных указателей, которые, подобно нити Ариадны, привели бы его к всезнающему и всемогущему военному коменданту. Наверное, я действительно похож на камикадзе, мечтающего поскорее отправиться на тот свет в компании своих врагов… И что это мне так не терпится вернуться? Ты же умный взрослый человек, Гал. Зачем тебе умирать раньше срока? Тем более что теперь есть смысл прожить как можно дольше… Вспомни, не ты ли еще вчера проклинал себя за то, что бездарно растранжирил драгоценное время своего отпуска? Не ты ли мечтал, гладя теплые мягкие волосы Инны, доверчиво разметавшиеся по твоей груди, – не ты ли мечтал о том, чтобы этот проклятый рейс отменили по какой-нибудь причине, в результате чего ты получишь еще несколько деньков по вполне уважительной причине?.. И вот теперь оказалось, что рейс действительно отменили, но ты лезешь как дурак прямо в пасть дракону. Что же засело в твоей душе, Гал, что же не позволяет тебе плюнуть на все и вернуться в еще не остывшее тепло постели, в которой тебя наверняка до сих пор ждет самая лучшая девушка на свете?..

Сколько Светов ни старался разобраться в своих противоречивых чувствах, ничего у него не получалось. Одно он знал точно: надо срочно вернуться на свою базу. И когда он наконец увидел перед собой дверь с табличкой «ВОЕННЫЙ КОМЕНДАНТ КОСМОДРОМА ПЛЕСЕЦК», на душе у него сразу полегчало.

В приемной коменданта народу было куда больше, чем в зале космопорта. Утопая в креслах-пузырях, ожидали своей очереди седовласые полковники со множеством орденских планок на мундирах. Коротко стриженные младшие офицеры резались в «морской бой» на миниатюрных компьютерах. Прочие пассажиры, чье звание определить не представлялось возможным, потому что они были в штатском, разглядывали либо свои ногти, либо присутствующих. В этой пестрой компании имелся даже один генерал, который терпеливо изучал «Вести Земли» трехмесячной давности…

Главной здесь, по всей видимости, была особа неопределенного возраста, восседавшая на высоком вращающемся табурете возле двери в «святая святых». На столе перед особой была выстроена вереница разнокалиберных средств связи, а также имелась конторская книга не первой свежести. Время от времени особа придирчиво изучала в зеркальце свое напудренное личико. Полковники неодобрительно косились на ее круглые коленки, вызывающе открытые взорам офицерства.