Андрей Щупов - Похитители

Вызов материализовался в кармане халата, когда до конца моего благословенного отпуска оставалось что-то около двух недель. Шеф как всегда был в своем амплуа. Я только-только вкусил курортной свободы и преисполнился решимости довести свой первый детективный роман до победного конца, как карманная почта разрушила мои честолюбивые намерения. Кстати сказать, это тоже один из минусов нашего времени. Радиотелефон вполне умещается в дамских часиках, а письма и телеграммы беспрепятственно проникают непосредственно в ваши карманы. От этого не спрятаться и не отмахнуться, это чудовищная действительность цивилизованных времен…

Не переодеваясь и не утруждая себя лишними сборами, мысленно поругивая избранное еще в детстве детективное поприще, я спроецировался через репликатор прямо в кабинет НОРа — начальника отдела расследований, моего шефа и моего безраздельного хозяина. Приветственно помахав рукой, я плюхнулся в низенькое кресло и, подражая герою своего романа, забросил ногу на ногу. С удовольствием закинул бы ноги на стол шефа, но это было бы явным перебором, и потому я ограничился тем, что шумно и не без вызова прокашлялся, оттопыренным мизинцем почесав затылок. Шефу ничего не оставалось делать, кроме как, полюбовавшись моим курортным видом, в свою очередь свирепо потереть огромную, покрытую седым ежиком голову.

— Привет, — пробурчал он. — Неплохо выглядишь.

— Мерси, — скромно поблагодарил я.

— Ну, а для тех кто неплохо выглядит, у меня всегда найдется заковыристое дельце. Так вот, слушай меня, Шерли, внимательно!..

Вот так… Плюнут в душу — и не заметят. Мало того, что это было сказано неласково, вдобавок ко всему имя мое в очередной раз перепутали. Шерли меня звали месяца четыре назад. Шерли Холмсон. С тех пор я успел сменить три имени, которые шеф беспрестанно путал, чем раздражал меня до чрезвычайности. Может быть, шеф и запамятовал мое нынешнее имя, но я-то все свои имена помнил прекрасно. Мегре Хил, Шерли Холмсон, Арчи Голдвин… Впрочем, неважно. А важно было то, что шеф упорно игнорировал мое исконное право выбирать себе имя по вкусу.

— Джеймс, — угрюмо поправил я. — Джеймс Бондер.

— Ах, да, — он поморщился, словно на его глазах я лизнул дольку лимона. Прости, Джеймс. Не у всех такая феноменальная память, как у тебя.

Насчет памяти он не врал. У меня действительно выдающиеся способности к запоминанию. И все-таки крылся в этой его фразе непонятный подвох. На всякий случай я промолчал.

— Конечно, — прогнусавил он, — нашей конституцией гарантирована свобода имен и фамилий, но… — Он хмуро покосился на мой халат и, потерев переносицу, проворчал. — Что у тебя под мышкой? Опять двуствольный «Магнум»?

Я покраснел. Дело в том, что по моему мнению, настоящий сыщик не должен никогда расставаться с оружием. Даже в ванной и даже на пляже. Дома у меня хранилась целая коллекция кинжалов и пистолетов. На каждое задание я тщательно подбирал новое оружие. Для меня это почти святое, но мой шеф!.. Мой шеф — это нечто особенное! В чем-то мы любили друг друга, но в чем-то и отчаянно не понимали. Скрежетнув зубами, я процедил:

— Всего-навсего «Парабеллум».

— Ага, так я и думал. В халате и с «Парабеллумом» … Замечательно! — он всплеснул своими маленькими ручками, словно собирался зааплодировать. Но могу тебя успокоить: с этой задачей ты справишься без оружия.

— Вы говорили это и в прошлый раз.

— И разве я не оказался прав?

В ответ я промычал что-то невразумительное. Его логика доводила меня порой до белого каления.

— Ладно, — шеф кивнул на листок у самого края стола. — Ознакомься. Имена и прочие данные так называемых жертв.

— Так называемых?

— Вот именно, — шеф слез со своего плюшевого трона и, превратившись в низенького человечка с необычайно большой головой, прошелся по кабинету. Дело достаточно деликатное. Кроме того… — Он остановился и пристально оглядел меня, — им должен заниматься человек, хоть что-то смыслящий в искусстве. Вот я и выбрал тебя.

Не так уж часто шеф одаривает нас комплиментами, поэтому вполне объяснимо, что я ощутил прилив гордой застенчивости. Одновременно я постарался изобразить на лице скромное удивление. Шеф огорченно кивнул.

— Верно, ты тоже в нем ни черта не смыслишь. Но выбирать не приходится. Твой сменщик надумал справлять именины, мой зам раскручивает бухгалтерскую недостачу на Марсе. Ни у того, ни у другого — ни слуха, ни голоса, а ты, я заметил, частенько насвистываешь какие-то куплеты. И голос у тебя громкий… Кстати, приготовься! Возможно, придется влезать в тайну личности.