Михаил Попов - Спальный район Вселенной (сборник)

– Мы не покинем Голубую! Мы не уйдем отсюда. Я не нарушал контракт! За эти две недели я в одиночку с роботами-разведчиками нашел два огромных месторождения. Я действовал в интересах Республики. Вы видели мои карты и планы разработок – я не нарушал законы Циррии, это вы их нарушаете!

– Прекратите истерику… хотя бы ради своего сына. Вы взрослый неглупый человек. Хорошо, допустим, Голубая – планета-агрессор, и вы получите официальное признание данного факта. Неужели вы думаете, что в этом случае освоение планеты, угрожающей всей галактике и даже всему Космосу, может оставаться вашим частным делом? Вы что, полагаете, что вам это доверят? Смешно и…

– Отец, там… Они пришли! Их много, энжеев… наверное, около ста…

Все дальнейшее Фанлиль помнил, как в тумане. Самодовольную физиономию Элиуса в GLG он нейтрализовал – сейчас им с Глором было не до него. И заблокировал жилой корпус, выведя изображение и звук на монитор с помощью запасного аварийного галактического буя – центральный сервер уже не работал. Снаружи этих… он даже не мог различить, сколько их было – сплошная высокая колышущаяся темная стена. Он чувствовал себя заблудившимся ночью в густом страшном лесу – ни души, только стена уходящих ввысь деревьев. И она смыкается вокруг тебя, все ближе, все туже. Правда, эти деревья „шелестели“ не листвой, а двухметровыми палками и дубинами.

Стоп. Взять себя в руки. Через ЭОПSwan для закрытых помещений Фанлиль увидел их совсем близко. Два круга, окольцевавшие корпус. Один молодой абориген отделился от прочих и, оскалившись полузвериной мордой, поддел на острие копья обломки заградительной решетки и отшвырнул их чуть ли не к побережью, двое других дубинами добивали роботов-секьюрити первого кордона.

– Глор! Срочно в жилой отсек. Система „Консерва“, как я учил.

– Ты сказал, это в крайнем случае…

– Сейчас и есть крайний случай. Вот пароль. Законсервируешься и отсидишься там. Через час будет звездолет.

– Я не брошу тебя здесь одного, папа! Я не пойду без тебя! Я спасусь, а ты?

– Корпус тоже заблокирован, со мной все будет нормально. Надеюсь. Шагом марш. Время дорого. Я приказываю тебе! Я твой боевой командир.

Фанлиль уже принял решение. Он не воспользуется паролем и не пойдет в „Консерву“ – он не крот, чтобы сидеть в норе. Вот Элиус поступил бы именно так. Тем более, значит, он, Фанлиль, останется на капитанском мостике. Если корпус не выдержит, и эта волосатая стихия ворвется, то так тому и быть. Он не боится смерти. Его убьет одним легким ударом какой-нибудь один из аборигенов. Наверное, самый выдающийся. А может, пока безвестный и, как и он, стремящийся снискать себе славу. Непонятно тогда, что тут делают остальные сто?

Оба круга – великаны и великанши – начали ритуальные движения на некотором отдалении от корпуса – те самые, которые Фанлиль видел в долине. Старый великан с седыми космами, тот самый, приблизился к корпусу и вознес руки к небу. Фанлиль услышал все тот же гортанный речитатив, как и в долине. Круги зашлись в безумной пляске. Чем громче вопил седой, тем быстрее и яростнее двигались круги. От дикого вопля аборигенов не спасал даже шлем. Вот „старец“ что-то проорал на самой высокой ноте – и круги остановились как вкопанные.

Фанлиль посмотрел на внешнюю температурную шкалу скафандра. 50° по Циррию. Он не заметил, что на Голубой начинается „день“, или лето, кто его знает? – красно-оранжевое пекло под прямыми палящими лучами. Он все понял, читал у древних писателей: когда первый луч полуденного солнца упадет на жертвенник, жертва должна быть принесена.

Глас седовласого загремел в тишине накаленного воздуха. Взметнувшиеся в небо руки образовали полукруг, как будто жрец хотел схватить и удержать что-то объемное. И вдруг Фанлиль увидел в небе сверкающий шар. Красный, оранжевый, желтый, зеленый – он переливался всеми гранями, всеми цветами спектра. Седой великан все кричал, а шар рос прямо на глазах и горел все ярче и ярче. Наконец он почти сравнялся по диаметру с кругами великанов.

„Аварийный буй, к его чести, работает отменно, – по инерции отметил Фанлиль. – Цветовая шкала – на профессиональном уровне. А значит, все, что сейчас происходит, войдет в историю галактики – неважно, выживу я или нет“.

Вдруг шар из сине-фиолетового сделался лилово-черным – в ту же секунду полуденная тишина содрогнулась от грохота и из шара вылетел огромный сноп искр. За две недели Фанлиль ни разу не видел грозы на Голубой. Выходит, вождь, или верховный жрец, а попросту дикарь умел вызывать грозу путем изменения свойств статического атмосферного электричества? Не может быть. Удар, вспышка – главный блок электроснабжения, коротнув, погас. Аварийный буй заверещал сиреной, будто смертельно раненый. Потухли мониторы. В корпусе стало темно. В портативный монитор скафандра Фанлиль увидел, что дьявольские круги разомкнулись и стали стекаться в беспорядочную массу. От звериных воплей лопалась голова – наверное, вышли из строя слуховые рецепторы скафандра. Снаружи в неистовом вихре разлетались на многие мили вокруг осколки стекла и куски металла – сразу несколько аборигенов дубинами и копьями яростно сокрушали потухших роботов-секьюрити на втором кордоне. Снова грохот с неба, слепящие искры, и под сотней ударов содрогнулись стены корпуса.