Алекс Орлов - Взгляд из ночи

Тернер кивнул головой. Он был уверен, что парень успеет прихватить с собой еще пару «канино».

— Эй, ребята, это же нечестно… — Возмутился Хейс. Он видел, что подбежавшие дикари остановились неподалеку от неподвижно стоящей жертвы и начали растягивать луки.

— Но ведь патроны же, на вес золота… — Простонал Хейс Тернер, поднимая автомат. — Надеюсь, остальные разбегутся сами…

Один за другим раздались три выстрела и лучники упали на землю, выронив свои луки. Однако массового бегства, на которое рассчитывал Тернер, не произошло. Беглец, поняв, что на холме его ждет спасение, помчался к нему, что было сил. А вслед за ним, завывая и подпрыгивая, понеслась вся масса «канино».

— Невероятно, — покачал головой Хейс, — всякий стыд потеряли… Не иначе, как нового колдуна выбрали…

И сплюнув под ноги, Тернер снова поднял автомат. В рожке оставалось семнадцать патрон и Хейс старательно выбирал цели, отдавая предпочтение лучникам и, просто, здоровым парням.

Когда магазин был пуст, вдвое сокращенный отряд «канино» продолжал гнать раненного беглеца на вершину холма. Хейс грустно посмотрел на бегущих, уже в какой нибудь сотне метров, дикарей, и выдернув из навеса кусок титановой трубы, пошел навстречу «канино».

Тернер дрался зло и жестоко, он был недоволен тем, что за какие-то два три месяца холодного сезона, «канино» забыли его уроки. Он бил налево и направо, словно мельница, перемалывая тела врагов. А уставший беглец, видя как управляется его заступник, отошел в сторону и присел на траву.

— Омара!!! — Неожиданно завопил один из дикарей указывая на Хейса.

— Омара!!! — Повторили остальные дикари и, побросав оружие побежали прочь.

— То-то же, сукины дети, признали… — Криво улыбнулся Тернер, даже не пытаясь преследовать отступающих «канино».

— Я всегда знал, что ты именно такой, Хейс Тернер… — Хрипло произнес спасенный. — Спасибо, тебе — я твой должник…

— Оставь благодарности при себе, парень. Я вовсе не собирался тебя спасать. — Тернер вытер трубу у длинные волосы одного из поверженных дикарей и посмотрел на солнце.

— Ладно, если хочешь чего нибудь пожрать — пошли со мной… — И больше не обращая на спасенного внимания, Хейс пошел под навес. Там он вернул на место трубу и, подобрав автомат, дивнулся в сторону дома.

Еле поспевая за Тернером, шел его незваный гость.

— Откуда тебе известно мое имя, парень? — Не останавливаясь, бросил через плечо Хейс.

— Как же мне не знать, я на Габоне уже двадцать лет… — Придерживая раненую руку и морщась от быстрой ходьбы, ответил гость.

— Двадцать лет, говоришь?.. — Хейс бросил на гостя короткий взгляд. — Да, я тебя тоже знаю. Ты Джон Саймон, так?..

— Джек, — поправил его гость.

— Да, Джек. — Согласно кивнул Хейс. — Ты потерпи, Джек, но нам нужно дойти очень быстро. Я опасаюсь, что эти твари ошиваются где то поблизости… Хотелось бы добрать до дома раньше их.

— Нет, проблем, пойдем быстрее. — Согласился Джек.

Когда впереди показался дом, окруженный высоким частоколом, Хейс махнул в его сторону рукой и гордо произнес:

— Мой неприступный замок. Три года на одном месте…

— Три года?.. — Удивился Джек. — А как же «канино»?..

— Тактика упреждающего удара, парень…

— Ты нападаешь первым?..

— Если нападать первым, это ничего не даст… Заходи давай, — и Хейс отворил перед Джеком тяжелую калитку.

— О, да у тебя здесь уютно. — Оценил Джек, осматривая внутренний двор.

— Садись вот сюда, на лавку. Сначала мы займемся твоей раной. Эй, «Бэстри»! — Позвал Хейс.

Из, стоящего на сваях, домика появилась женщина неопределенного возраста и со страхом воззрилась на Тернера.

— Неси горячей воды и мои лечебные порошки.

— Это твоя жена? — Удивился Джек.

— Нет, что ты. Она просто помогает мне по хозяйству.

— Она похожа…

— Да, она «канино».

Вскоре женщина вышла из дома с большим тазом горячей воды. Она поставила его перед Хейсом и протянула ему кусок мыла.

— Помоешь его и обработаешь раны… — Указал Тернер на своего гостя. — Чего стоишь, Джек? Скидавай свои лохмотья. Я принесу тебе, что нибудь, из своей одежды.

Усталость и боль в теле Саймона окончательно подавили стеснение и сняв с себя изорванную одежду он встал в горячую воду.

Безразличные руки Бэстри, проворно намылили его тело, осторожно обходя кровоточащие раны. Джек смотрел на свои худые ноги и ему не верилось, что он отощал до такой степени.

Бэстри смывала мыло и множество ссадин на теле начали невыносимо гореть.