Любовь Пушкарева - Синто. Героев нет

Я призадумалась: надо что-то делать. Помогать или нет – вопрос не стоял; он стоял: как и чем помочь? У меня за эти месяцы накопилась неплохая сумма на личном счету – зарплата плюс два бонуса за разборки, так что материальная база есть. Главная проблема – уговорить отца, без его разрешения я все равно не смогу даже покинуть планету. Выбрав время, я отправилась к нему с визитом, отец уже явно чего-то ожидал, а вот враждебно или благосклонно, определить не смогла.

– Отец, ты знаешь, что случилось с Эфенди? – завела я разговор после того, как мы обсудили дела.

– Да, – осторожно ответил он.

– Позволь мне слетать в отпуск дней на десять, дела сейчас не требуют моего постоянного присутствия.

– И что же ты будешь заниматься в отпуске?

Как жаль, что никакие игры с отцом не проходят, придется говорить все, как есть.

– Я собираюсь провести несколько дней в Доме Красоты. Как и многие представители первого ранга, – добавила я.

– Многие «первые» посещают Дома, но не Синоби.

Вот это да! Отец так оглядывается на мамину семью? А ведь отношения между ними всегда были натянутыми.

– Первый Соболев, допустим, там почти живет, – осторожно сказала я.

Профиль Соболевых – внутренняя безопасность, и я частенько видела представителя этого рода, когда жила у Ланы.

– Ну, не факт, что он там только отдыхает, – заметил отец.

– Да и я ведь все-таки Викен, мы же все-таки посольский род, а послы по приезде на родину обязательно релаксируют в Доме, – гнула я свое.

Отец не спешил возражать.

– Тем более, что ничего порицаемого – такого, например, как наем нескольких донжанов одновременно, я делать не буду.

– Ладно. Только смотри, чтобы без эксцессов. Ты сама понимаешь, насколько шаткое у нас положение, и если всплывет, что этот донжан значит для тебя слишком много, а похоже, что это действительно так, ты себе и нам очень навредишь.

– Отец, он всего лишь мой друг, ни о чем большем речи не идет.

– Да и просто дружбы с донжаном более чем достаточно… – сказал раздраженно отец.

Я улыбнулась, светло и несколько виновато.

– Отец, я все понимаю, я буду очень осторожна.

Надеюсь, ты не заставишь меня пожалеть о том, что я пошел у тебя на поводу.

Ой, какие знакомые интонации; жаль, что я не могу ответить столь же уверенно, как и президенту.

– Отец, мне нечего добавить. Я буду очень осторожна.

Так, с отцом решила. Но как быть с Дарелом? Я склонялась к позиции «меньше знаешь – крепче спишь». Но когда сказала ему, что мне нужно помочь другу, Вольф тут же переспросил, не о друге ли донжане идет речь. Я скрипнула зубами; знать бы, кто меня заложил. Скорей всего отец, вряд ли Ронан. Пришлось рассказать все, включая план действий. Дарел скис, я лихорадочно искала слова, чтобы его успокоить.

– Дарел, я люблю тебя, – прошептала я ему на ухо впервые за все время.

Он обнял меня и, не глядя в глаза, спросил:

– Ему ты тоже это говорила?

Волна злости и раздражения ударила в лицо, я заперла эмоции.

– Нет, он же донжан.

– Пообещай мне … что между вами ничего не будет, – сказал он, пристально глядя на меня.

Ну, это уж слишком. Я спрятала глаза, борясь с бешенством. Что я там говорила об идеале и отсутствии инстинкта собственника? Сглазила, видно. Умом я понимала, что Вольф имеет право на такую просьбу, что это нормально и обосновано, что отказаться дать обещание значит нанести оскорбление. Но в душе… Во-первых, признание в любви – это очень и очень много для меня, а он не придал этому должного значения. А во-вторых, я и так собиралась противостоять соблазнам, без всяких обещаний.

– Обещаю, – наконец сказала я, глядя в глаза Дарелу, – «что не буду себе ни в чем отказывать», – добавила уже мысленно, опустив глаза.

Вольф почувствовал что-то не то и поинтересовался, в чем дело.

– В обещании не было нужды, – мрачно сказала я.

– Ну вот, не настолько уж я и идеален, – постарался он перевести все в шутку. Я сделала вид, что все простила – я действительно его прощу, только не так быстро. Тем более что объективно и прощать нечего, но когда это чувства, женщина и объективность собирались вместе?

Наконец-то после утомительного многовратного полета я прилетела на Синто. Отец космояхту, естественно, не дал, пришлось добираться попутками с пересадками. Стоял яркий солнечный день. На таможне меня встречал тот же сотрудник, что и после моего прилета с Тропеза; я не думала, что он меня запомнил и узнает, но, к моему удивлению, после процедуры проверки ДНК он сказал: