Любовь Пушкарева - Синто. Героев нет

Крутецкий после моей отповеди замолчал надолго, думал, крутил в руках кружку.

– Вам девятнадцать? – спросил он.

– Да, – я с грустью вспомнила, что не отметила свой день рождения и что двадцатилетие уже не за горами.

– Что мы будем делать, если вверху окажется недостойный? – задумчиво сказал советник. – То же, что и вы – по-тихому уберем его, – и он испытующе на меня посмотрел.

– А если будет ситуация или – или? Если одни будут понимать благо – так, а другие иначе? Что тогда? – спросила я.

– А как у вас?

– А нам легче. Нас мало и «мы в тельняшках». – На эти мои слова он улыбнулся, а я продолжила: – Нас сплачивает наличие внешних врагов и единое специфическое мировоззрение. А вас?

Он пожал плечами:

– А у нас есть Президент.

Я горько улыбнулась:

– Это хоть живой, не модифицированный человек?

– Конечно! – у Крутецкого аж глаза расширились от такого оскорбительного предположения.

– Я ему не завидую. Да и Представителям тоже.

– Правильно делаете.

– Как вас зовут? По имени-отчеству?

Крутецкий удивился такому вопросу.

– Виктор Павлович. А вас?

Я улыбнулась.

– Отвечу, если вы станете моим любовником.

Его глаза блеснули.

– Это предложение? – от его голоса меня обдало жаром.

– Нет, это объяснение, почему я не назову своего имени.

Крутецкий не спешил сбавлять сексуальное напряжение. Сила. Как ни крути, сила – это то, что делает мужчину желанным, даже если это сила ума. Я смотрела в стол, гася так некстати проснувшиеся инстинкты. Когда я взяла себя в руки и посмотрела в лицо собеседнику, то увидела, что он с легкой улыбкой всматривается в меня.

– Готов спорить на что угодно, вы захотели меня, – сказал он со смесью гордости и удивления.

– У меня просто давно не было секса, – вкрадчиво, но едко ответила я.

– Так в чем проблема? – он опять обольщал, но уже без толку.

– Ни в чем. Перемучаюсь, – с легкой улыбкой ответила я.

Он не стал настаивать, поняв, что проиграл этот раунд.

– Зачем вам понадобилось мое имя?

Я вздохнула, понимая, что мои дальнейшие слова уже не будет восприняты.

– Я хотела сказать, Виктор Павлович, что Федерация и так очень велика и имеет большой потенциал.

Он удивленно поднял бровь.

– И что мы хотели бы жить своим умом, а не умом Президента, каким бы он ни был гениальным и высоко моральным, – сказала я грустно, даже не глядя на советника.

– Параноики! – ответил он сокрушенно.

Другого ответа я и не ждала, правила игры надо соблюдать.

Проснулись мы все по тревоге: пираты вошли в наш сектор через двое официальных «врат» и одни новые. Я с неприятным чувством осознала, что абсолютно не нужна, и мое место – дальнее кресло на главном посту. Хорес-Китлинг оказался не только хорошим инженером, но и отличным командиром. Крепость была приведена в полную боеготовность в кратчайшие сроки. Ждем.

У официальных «врат» русы хорошенько потрепали пиратов, тем не менее, примерно половина прорвалась и шла к планете, преследуемая «Атакующими». Через новые врата зашел бывший «Гевалтиг» и теперь с сателлитами тоже направлялся к нам. Ждем. Я, как и все синто, нарисовала знак Судьбы на ладони – круг с точкой в средине. Судьба – это все, круг, и ничего – точка. Наши Судьбы в наших руках, но если мы их не удержим… Незаметно, сзади меня на полу, пристроились Кас и Пол, я отсылала их на Синто в качестве курьеров, и они вернулись ночью, им явно было что сказать, но пока что наши переговоры привлекли бы всеобщее внимание. Было тихо, за исключением периодических подтверждений готовности. Те синто, кто не был занят, сидели расслабленно, глядя себе на ладонь, русы, наоборот, были напряжены.

– Однако впервые вижу, чтобы так готовились к бою, – негромко сказал Крутецкий.

– Вы видите какие-то недочеты? – тут же отозвался Хорес-Китлинг.

– Нет…

Крутецкий подошел ко мне, посмотрел на сидящих со скрещенными ногами Каса и Пола.

– А если гравитация выключится? – спросил он, глядя на них.

– То вы первый взлетите, – отозвалась я. – Что с вами, не выспались? – я прозрачно намекнула на то, что он говорит глупости.

– Знаете, я не часто участвовал в космических боях, но никогда еще мне не приходилось видеть такого… расслабления.

– Угу, и только вы бегаете и ерунду порете, – я решила сказать то, что думаю.

– Наверное, вы правы. Но я рискую так же, как и вы.

«Намного больше, – подумалось мне, – потому что при попытке использовать дезинтегратор против нас вы умрете первым».