Валерий Большаков - Наблюдатель

– Зачем вы все это рассказываете? – поинтересовался Давид. – Я ведь и сболтнуть могу, человек слаб.

Император отмахнулся.

– Болтайте! – сделал он широкий жест. – Ибо ничья слабость мне более не опасна – с моей-то силой! Я могу сбить каждый крейсер в отдельности или все разом. Могу играть ими, расставляя на орбите то так, то этак. Могу прикрыть все полушарие защитным полем или сжечь его и перекопать на километр вглубь. Я всё могу! А рассказываю я все это по одной причине – мне хочется, чтобы хоть кто-то оценил мою победу. Иначе никакого удовольствия!

– И что теперь?

– Хороший вопрос, – зажмурился Свантессен. – Я как раз думаю над ним. Ну, для начала я, пожалуй, уволюсь из КГБ. Хватит с меня. Я теперь Властелин Мира и буду сам решать, с кем мне дружить, а кому фигу показывать. Вон, по краю системы вертятся корабли таоте и прочих. Могу и их приманить: цып-цып-цып, носители разума! Вот вам мегакомплекс Семнадцать-Зет, копайте! Отдаритесь новеньким звездолетом средней дальности. Кто там в очереди? Кхацкхи? А, пардон, не узнал! Никак гетероморфы пожаловали? Тоже к технологиям галактов причаститься охоту возымели? Будь по-вашему! Вы нам – сотню космоистребителей, мы вам – хабитат. Ах, вам два хабитата подавай? Ладно, тогда с вас полтораста истребителей и пять десантных ботов!

– Вы это серьезно? – ровным голосом спросил Виштальский.

– Милый, – ласково сказал Свантессен, – я уже неделю веду переговоры с таоте и риттами! Торгуются – страсть!

– Но зачем? Я не понимаю… Профессор, разве Земля плохо вас снабжала?

– Не в том дело, Давид, – серьезно сказал Свантессен. – Я же не собираюсь изолировать Маран-им. Напротив, я хочу выйти на галактический простор! Хочу заиметь свой флот, хочу основывать колонии, а иначе какой мне интерес? Пускай императору Вантассу завидуют, пускай ищут с ним союза! Только я сам буду решать, кто будет моим союзником и на каких условиях. Больше никто не будет мною командовать! Довольно! Скоро тут станет оживленно, Давид. Вот увидишь. Я стану торговать наследием Волхвов оптом и в розницу, буду отмерять следы их деятельности тоннами и кубометрами, а мне за это выстроят орбитальные станции и космопорты, проложат дороги, запустят промкомплексы. Может, и континуумы галактов сдадут в эксплуатацию! Эх, заживем, Давид. А тебя я сделаю. Кем ты хочешь стать?

Виштальский натужно улыбнулся и ответил:

– Ну, я еще и в дуки не вышел.

– Хо-хо! В дуки! Ты у меня вице-королем станешь! Будешь править маранитской колонией где-нибудь на землеподобной планете. Заведешь гарем… А хочешь, назначу тебя адмиралом моего Звездного Флота? По моему приказу ты поведешь десятки боевых звездолетов – пусть трепещут наши враги! Здорово?!

– Будущность блестящая, – усмехнулся Давид. – Перспективы ослепительные.

– Так я что и говорю! Ну вот. Выговорился вроде. Ладно, Давид, ступай пока, а завтра утром… нет, лучше ближе к обеду подходи. Увидишь кое-что. Я приказал эвакуировать все археологические лагеря и увести флот. Мавры сделали свое дело, мавры могут уйти, хе-хе… Если через двадцать четыре… э-э… через двадцать три часа мои дорогие однопланетники не послушаются, я им устрою показательные выступления. Демонстрацию силы.

Последние слова император, перебравший шампанского, едва договорил. Его голос затих и перешел в похрапывание.

«Предатель! – стучало в висках у Виштальского. – Предатель!» Желание покарать изменника было настолько сильно, что правую руку свело судорогой. Но нет, нельзя. Что с того, что император в отключке? За него бдит транслятор – и половина планеты, вся кора которой пронизана искусственными полостями, а в них кроются невиданные генераторы, реакторы, вообще не понять что. М-поле. Н-да. Машинально Давид потрогал свой собственный транслятор. Увы, его волшебная палочка не фурычит.

Повернувшись, Давид вышел и аккуратно прикрыл за собою дверь.

– Император почивать изволят, – строго сказал он накачанным гвардейцам, и те вытянулись, скрестили копья и насупились. Враг не пройдет! Сон императора будет крепким.

Давид ссыпался по ступенькам в цокольный этаж башни, промчался по коридору и взлетел по лестнице, врываясь в свои владения. Вита, разбиравшая пергаменты на диване, испуганно вскочила.

– Что случилось? – спросила она с беспокойством.

– Ты знаешь кого-нибудь из сириусян? – ответил Давид вопросом. – Мне нужен самый лучший ксенолог!

– Да я многих из них знаю. А самый лучший. Это, наверное, Цеф Фтет.