Никон Арьин - Играя плотью, не имея плоти

Теперь капитан убежден, думал Илья, что я — сотрудник СпецБюро. Видимо, с его скоропостижным назначением на «Стерх» все-таки возникла какая-то сумятица и он может не знать наверняка — существует ли по моему поводу специальное распоряжение или нет. По крайней мере, по его реакции этого не было заметно… Теперь он вряд ли откажет мне. С другой стороны, в команде наверняка есть человек СБ, а возможно и несколько людей. Ну, прежде всего, это Юрий Фетосов, из медсостава. В этом сомнений нет. Связывался ли он с Нечетным? Не похоже. Есть еще кто-то среди десантуры… Этого вычислить сложнее. Петруха? Не похоже. Роман? Не думаю… Ладно, это сейчас не главное. СБ, судя по всему, тоже ничего толком не знает. Осталось только прояснить ситуацию в малом — при чем здесь я. Чувствую, что это произойдет на месте, в колонии.

Илья чувствовал, что и на этот раз интуиция его не обманет. Произошедшее на вечеринке в колонии, конечно, ужасно — до нереальности дико. Самое же главное — Илью не оставляло предчувствие, что он в этом разворачивающемся сюжете играет какую-то особенную роль.

Капитан услышал то, о чем, собственно, и хотел услышать. Курсов же не особенно от этой лжи пострадал. Возможно, что впереди его ждал еще один шанс — на порядок выше того, который подвернулся на Леонове-65. Маета и академическая возня со знаковыми системами на уровне высокого теоретизирования уже начинали душить Илью. Он не хотел чего-то большего, он теперь уже почти точно знал — это большее каким-то образом само ищет к нему дорогу.

Десантники Лукьян и Матвей только что закончили тренировку в физиосенсорных камерах и теперь стояли, опираясь на яйцеобразные корпуса темно-синего цвета и переводили дух. Матвей Томурин был, как обычно одет в свою любимую эластиновую куртку с кожаными вставками и большой надписью во всю спину — «КОММУНИЗМ». На «Стерхе» его так и называли — Коммунизм.

Подошел Илья.

— Ну, что, нагрузили свой визуал?

— А ты что, — ухмыльнулся Коммунизм, — тоже потренироваться хочешь?

— Вообще — да, — серьезно сказал Илья. — Я разговаривал с капитаном. Скорее всего, я выйду с вашей группой.

— Зачем? — спросил Лукьян. — Острых ощущений охота хватануть?

— Да нет, — Илья бросил взгляд на Коммунизм. — Из-за широких спин хочу сделать сенсационный репортаж. Продам журналистам, уйду на покой в тридцать лет…

— Ну, давай, — с той же ухмылкой кивнул Коммунизм и пошел восвояси.

— А если серьезно? — нахмурился Лукьян.

Илья секунду оценивал, может ли старший из состава десантников быть напрямую связан с СБ. Скорее всего, нет. Но даже если и так, сейчас самое время сделать тот же ход, что и с кэпом, только в другую сторону. Начиналась чистая импровизация.

— Если серьезно, то в колонии живут дальние родственники моей матери. Так получилось… В общем, у них недавно родился ребенок и они полгода назад сообщили, что хотят переправить молодую маму с девочкой обратно на Землю. Я видел снимки, это замечательный ребенок, просто эльф. И я увидел запись с колониального «карнавала». Я должен быть там с первой группой, Лукьян, понимаешь? — Илья уставился старшему прямо в его темно-серые глаза. — Кэпу я не стал выкладывать такие подробности, но с тобой-то мы не в первом рейде.

— Не врешь ли? — вдруг спросил Лукьян и слегка улыбнулся.

— Да вру, конечно, — с облегчением выдохнул Илья и хлопнул Лукьяна по плечу, — вру.

Десантник дружелюбно рассмеялся, ткнул Курсова в грудь кулаком и побрел в сторону рубки, насвистывая какую-то расхожую мелодию. У поворота он обернулся:

— Мы в этот раз будем использовать установки «Мангуст». А насчет чужеродных агрессоров — если обнаружим такое дерьмо, боюсь, вам потом нечего будет брать на анализ.

Илья несколько раз кивнул, давая понять, что это ему сейчас абсолютно безразлично.

Техникам Стерха удалось установить связь с космодромом на ТРИП-колонии. Космодром располагался в десятке километров от города, единственного на всю планету, и работал в автоматическом режиме. Почему-то никого из обслуживающего персонала на космодроме не было. После удаленного тестирования аппаратуры космодрома техники Стерха дали добро на посадку. Между Стерхом и посадочным колизеем космодрома установилась невидимая, но прочная связь: теперь гигантский звездолет мог вполне мягко опуститься на планету по гравитационному колодцу (за счет энергии звездолета, конечно; Земля не позволяет колониям пользоваться энергетичискими установками подобной мощности).