Дэйв Дункан - Струны

— Гэвин! Гэвин Вон! — У Седрика отпала челюсть. Ну конечно же, Гэвин, кто же еще так улыбается. Гэвин! Генетический двойник Чена! — А тебя-то как сюда занесло?

— Седрик, ты хоть понимаешь, что тележка горит?

— Да. И я к ней прикован. Гэвин подошел к тележке вплотную и сосредоточенно нахмурился.

— Ну, это мы мигом, — сказал он, начиная откручивать один из барашков, закрепляющих концы поручня.

— О! — Седрик почувствовал себя полным идиотом. — Так расскажи, как ты сюда попал? И где остальные?

Голова как болела, так и продолжала болеть. Ответить Гэвину не удалось — его заглушил целый хор голосов.

— Седрик! Седрик! Седрик!

Лу, и Джеки, и Тим, и Бев — они выскакивали из толпы, как суслики из нор; те, что поменьше, даже проталкивались между ног взрослых. Дети орали и хохотали, прыгали и скакали, все они хотели обнять Седрика — и все они, подойдя поближе, приходили к одному мнению: от тебя плохо пахнет. Затем Гэвин снял поручень, и Седрик обрел свободу; слезая с тележки, он не забыл прихватить винчестер. Затем он крикнул, чтобы все отошли подальше, и начал здороваться — трепать по головам малышню, пожимать руки подросткам. Коричневолицые, завернутые в белые простыни взрослые что-то бормотали и отходили, освобождая место все прибывающим детям. В горле Седрика застрял комок, глаза наполнились слезами — от дыма, наверное. Мидоудейл вычищен! Детишек никто не убьет!

— А Бен здесь? — спросил он. — И Мадж? Нет, ответил ему нестройный хор, их здесь нет — ребята все, а из взрослых — никого. Ну и слава Богу. А заправляют ими, скорее всего, старшие — Шейла, и Сью, и Роджер; тут, кстати, появилась Сек собственной персоной. На каждой руке девушки было по визжащему младенцу, лицо ее выражало крайнее облегчение.

— На следующий день, как ты уехал, — крикнула она, стараясь перекрыть радостные вопли малышни, — на нас устроили налет. Окружили и всех похватали.

— Кто устроил?

Кричать было очень больно.

— Люди в красном. Охранники Ми-квадрата. Бабушка! Вот, значит, что имел в виду Чен, когда…

Большой рост — большое преимущество. Через многие головы Седрик заметил движение в толпе, узнал знакомые высоко взбитые черные волосы и бросился навстречу. Люди поспешно расступались.

— Элия!

— Милый!

— Подожди! — Он предупреждающе поднял ладонь. — Я в довольно антисанитарном состоянии.

— Ну и что? — Лицо Элии сияло. — А от меня воняет младенцами!

Она переложила одного из упомянутых младенцев с руки на руку, чмокнула Седрика в губы, но не смогла сдержаться — наморщила нос и попятилась.

— Здесь этих короедов десятки, сотни… — В глазах принцессы стояло полное недоумение. — Ты ужасно выглядишь! Бледный как смерть. Что-нибудь не так?

— Все. — Седрик покачнулся; неожиданно выяснилось, что у него болит не только голова, ну и там рука, но и каждая косточка, каждая мышца. — Но зато здесь все мидоудейлские ребята!

Судя по радостной, торжествующей улыбке, Элия полностью разделяла его чувства.

— И не только мидоудейлские — здесь есть ребята из многих других мест. По крайней мере две группы из Неврополиса, уйма коричневых лиц — с ними я еще не разобралась. Самим нужно было догадаться — ну как же иначе смогла бы твоя бабушка угрожать разоблачениями? Их бы всех… — Элия осеклась, вспомнив о присутствии большой детской аудитории. — Иначе она спровоцировала бы именно то, что хотела предотвратить.

Седрик кивнул — ну конечно, собрали бы недозрелый урожай, и все шито-крыто.

— Вот она и послала свою армию и всех их захватила! — торжествующе добавила Элия.

А что, может, бабушка и не такая уж плохая. Нужно будет обдумать это потом, когда голова придет в порядок; Сейчас же ему отчаянно хотелось обнять Элию, да где там… Вокруг Седрика образовалось открытое пространство шириной метра в два — ясное свидетельство того, насколько располагал он сейчас к близкому общению. А еще — и даже больше — ему хотелось лечь и уснуть. Уснуть, скажем, на месяц…

— Так что, — сказала Элия, — в тот момент, когда она выставляла тебя шутом гороховым на пресс-конференции, войска уже выдвигались на исходные позиции — по всему миру. Она готовилась к этому много лет — иначе откуда бы такая скорость реакции!

— А остальные? — Седрик обвел рукой персонажей в простынях.

— Беженцы. Из Банзарака и вроде бы Заира. И из Бангладеш.

Седрик утратил уже всякий интерес к беженцам. Он смотрел на двух подростков, протолкавшихся к Элии сквозь толпу. Одному лет, наверное, шестнадцать, другой младше года так на два. У обоих встрепанные рыжие космы, оба тощие и — для своего возраста — длинные. И оба они смотрели на Седрика — смотрели очень неприязненно.