Александр Пономарёв: Ликвидатор. Тени прошлого

Фаршируя свинцом всех, кто попадался нам на пути, мы быстро продвигались по коридору. Карлики уже не защищали нас невидимым щитом, часть из них телекинезом вырывала оружие из рук врагов, остальные наносили чудовищные по силе удары, с хрустом ломая кости и прошибая головы противникам.

Коридор кончился. Перед нами открылся машинный зал – такой длинный, что его конец терялся в серой мгле. Огромные турбины, похожие на спины ныряющих китов, тянулись по центру в ряд друг за другом. Нам надо было пройти примерно сто метров, за третьим по счёту агрегатом свернуть налево, через широкие ворота перейти в насосную станцию, пересечь её наискосок – и мы у цели.

Легко сказать, да как сделать, когда за каждой турбиной сидят фанатики и лупцуют по тебе свинцом почём зря. Здесь даже наши карлики не могли нам помочь: мощности их телекинеза не хватало, чтобы достать засевших за машинами «монументовцев».

Наш отряд с боем добрался до торца первой турбины. Я, Настя и Драгин, присели на корточки и прижались к толстой пластине защитного кожуха, карлики сгрудились в тесную кучку недалеко от нас. Маленький рост позволял телекинетикам стоять не пригибаясь: пули пролетали как минимум на полметра выше островерхих кончиков их чёрных, как ночь, капюшонов.

– Что делать будем? – спросил я, перезаряжая автомат. С той стороны турбинного зала отстучала короткая очередь. Я инстинктивно втянул голову в плечи, когда несколько шальных пуль высекли пучки искр из железа и с визгом ушли в рикошет. – Это предпоследний магазин. Всех фанатиков порешить никаких патронов не хватит.

– Зачем всех? – Драгин повертел в руках гаусс-пушку, с интересом изучая трофей. – Достаточно пары прицельных выстрелов – и дело в шляпе.

Мы с Настей переглянулись и удивлённо уставились на него. Даже карлики что-то пролопотали – видно, высказали сомнение столь оптимистичному заявлению.

– Нормальная штука, тяжеловата только, да и патронов мало: в обойме всего пять штук осталось, – пробормотал Драгин. Увидел наши вытянувшиеся под стеклянными масками противогазов лица. Теперь пришла его пора удивляться: – Вы что, ничего не заметили?

– Нет, – ответил я, Настя помотала головой, а карлики промолчали. Они громко сопели, переступая с ноги на ногу и, кажется, думали о чём-то своём. Наверное, мысленно прощались с недавно погибшим товарищем.

– Гражданские, что с вас взять, – хмыкнул Драгин. – Сейчас я задам этим перца, а вы смотрите на потолок. – Он положил гаусску на пол, взял «калаш». – Ну, поехали, что ли.

В следующее мгновение майор встал в полный рост, длинной очередью прошёлся по серым корпусам турбин. Мы с Настей, как суслики из древней игры (ну где им по башкам молотком лупят), высунулись из-за укрытия и сразу нырнули обратно. Рядом присел на корточки Драгин. Как оказалось, вовремя: с той стороны прогремели выстрелы – над нами опять как будто рассыпали горох и засверкали искры.

– Теперь-то увидели? – спросил майор. Отстегнул пустой магазин, вытащил из кармашка разгрузки новый, с щелчком примкнул к автомату и передёрнул затвор.

– Ага, – кивнул я. – Ты о кран-балках с подвешенными к крюкам платформами? На них ещё бочки какие-то стоят.

– Не какие-то, а с горючкой. Не видел, что ли, маркировку «Огнеопасно»? Значит, план такой: я стреляю по тросам, а ты, когда бочки покатятся, шмальни по ним из подствольника. Смотри, не промажь, – усмехнулся он.

– Не дрейфь, не промахнусь, – в тон ему ответил я.

– А мне что делать? – спросила Настя.

– Присматривать за малышами и зря под пули не лезть, – строго сказал Драгин.

Настя нахмурилась: она явно рассчитывала поучаствовать в операции, а её, как несмышлёныша, отодвинули в сторону и велели не мешаться под ногами.

Я постарался сгладить острые углы:

– Как только бочки взорвутся, ты с мальчуганами беги к воротам, увидишь их слева от третьей турбины. Мы прикроем, не бойся…

– А я и не боюсь, – сверкнула глазами Настя и кивнула в сторону засевших за электрогенераторами врагов: – Это они пусть меня боятся.

– Вот и поговорили. – Драгин посмотрел, как я заряжаю гранатомет бельгийского оружия. – Готов? – Я кивнул. – Тогда начали.

Он взял трофей в руки, вскочил на ноги и, практически не целясь, спустил курок. Я думал, так только в кино бывает, ан нет, и в жизни подобные фокусы случаются. Гаусска коротко ухнула, пуля прочертила в воздухе голубоватый след и в следующий миг, со сдвоенным звонким хлопком, перебила натянутые как струна, толстые цепи. Всё ещё подвешенный за один конец поддон опрокинулся, гружённые топливом бочки с грохотом полетели на головы «монументовцев».