Вадим Тарасенко - Прыжок Волка

— Вот, совсем другое дело. Продолжать занятия.

… Он еще раз встретился со своей женой, с Эльдирой. Встретился на борту крейсера этого ненавистного чела, Рахада Виргула. Встретился как парламентер, прибывший договариваться с Эльдирой от лица Главного Судьи. Договариваться с собственной женой. Не договорились. Точнее, не успели. Появились кроковские звездолеты, несущие супербомбу, способную вбросить в гиперпространство Матею. Это означало смерть, смерть фроловской цивилизации, ведь другой планеты у них уже не было.

Гиперпространственная бомба, выполненная в виде звездолета, нырнула в гипер, чтобы почти мгновенно вновь вынырнуть в этом мире, вынырнуть на орбите фроловской планеты. Счет пошел на минуты. Уже в Космосе возникло и стало стремительно увеличиваться в размерах черное пятно. Оно было черным даже на фоне черного Космоса. Ни кванта света. Это был вход в гиперпространство, вход в преисподнюю. А какой в преисподней свет? Только абсолютный мрак. И в этот мрак неслась бело-зелено-голубая красавица-планета. Неслась с точностью экспресса, прибывающего на станцию, не ведающая что эта остановка конечная, дальше рельсы заканчивались, точнее обрывались в пропасть.

Андрей на десантном боте через гипер прыгнул к этому звездолете-убийце, пытаясь тараном уничтожить его. Но не рассчитал, не дотянул каких-то три тысячи километров, одну тысячную световой секунды — сущую ерунду по меркам космических цивилизаций, привыкших передвигаться быстрее света. А Матея уже стремительно вырастала за его спиной. Какая уж тут Москва, планета с десятью миллиардами человек за плечами. Землянин принял тогда единственно правильное решение. Врубив на максимальную мощность движки десантного бота, он устремился прямо на это разрастающееся черное пятно…

— Товарищ майор, обед… — перед Кедровым с виноватым видом, будто он повинен в том, что даже спецназовцы периодически нуждаются в пополнении своих энергетических запасов путем принятия пищи, стоял сержант Пьяных.

Андрей быстро взглянул на часы — двенадцать часов.

"Твою мать. Обед. Солдат твоими воспоминаниями сыт не будет".

— Рота! — громко, протяжно закричал он. — В колонну по четыре! Повзводно! Становись!

И тут же его взводные, дублируя комроты, закричали:

— Первая рота! В колонну, становись!

— Второй взвод! В колонну, становись!

— Третий взвод! В колонну, становись!

— Четвертый взвод! В колонну, становись!

— Рота! В столовую на завтрак шагом марш! Песню запевай! — скомандовал Кедров.

И тут же признанный солист Барсуков затянул:

И тут же почти девяносто глоток подхватило:

Грохоча десантными ботинками по бетонным плитам плаца, шестая рота майора Андрея Кедрова весело направлялась к любимому всеми солдатами помещению — столовой.

… Абсолютная темнота быстро заполнила собой головной экран внешнего обзора. Землянин уже был на пороге в иной мир, на пороге квантовой ловушки, расставленной кроками для фроловской планеты. И тяжелый десантный бот Андрея, попади он в эту могущественную, но тонко устроенную квантовую ловушку — ажурную конструкцию гравитонов и виртуальных частиц, сотворенную хитрым танцем-пульсацией электрического тока в обмотке нуль-континуум генератора гиперпространственной бомбы кроков, был бы даже не слоном в посудной лавке. Трехэтажный сто тонный бульдозер утюжил бы тогда "тонкий фарфор и звонкий хрусталь".

"Пора!" — мелькнуло в голове, заставив человека болезненно сморщиться. Могучий инстинкт самосохранения неистово бунтовал против принятого мозгом решения — убить себя и спасти Матею.

Один за десять миллиардов. В любой бизнес-школе скажут, что лучше этой сделки не бывает. Лишь бы только Господь принял эту ставку.

— Рахад! — раздалось в эфире, — через пятнадцать секунд бей по мне!

"А ведь умирать совсем не страшно", — человек не понял, нет, он ощутил эту мысль.

Ощутил и успокоился. Господь принимает эту ставку и милосердно освобождает его от всех забот и волнений. В лодку к Харону сядет спокойный, чуть ли не улыбающийся клиент, а не перепуганное, исходящее холодным липким потом существо. Жаль только, что его убивать будет его же соперник за сердце и тело Эльдиры — Рахад Виргул. Бог милостив… но за все надо платить. Впрочем, разве это плата за такую сверхвыгодную сделку? Да и определенности станет больше. Классический любовный треугольник через несколько мгновений разрушиться, вытянется в прямую линию.