Алексей Федорочев: Видящий. Небо на плечах [СИ]

- Да хоть завтра, если вы не заняты.

- Договорились.

- Тогда позвольте вас оставить, ведь это не только Александра Леонидовича, это и ваш триумф. Наслаждайтесь!

Мило, мило, думал я, провожая Грушина взглядом. За пять минут разговора этоттипнамекнул, что Бушарин стал бесполезен,попытался вбить клин между мной и наставником, потом тут же исправился и изобразил себя чуть ли не лучшим его другом, пролил тонны меда на мою юношескую душу, еще и на особое доверие императора сослался. И построил разговор так, что отказаться идти смотреть эти самые его лаборатории я никак не мог. Мило.

- Егор! - отмашка от Шамана, обеспечивающего сегодня пути отхода, отвлекла меня от раздумий. Со вздохом ввинтился в толпу, спасая новоявленного гуру от несдержанных почитателей. И если судить по растерянным взглядам профессора, помощь ему сейчас была не лишней. Тяжело бремя славы.

- Рус! К утру у меня должно быть все, что сможешь нарыть на Грушина Петра Ильича. Академик, ученый. Ведет исследования алексиума, но это он сам мне сказал, - распорядился я, едва ступив на катер.

- Что-то еще о нем известно?

- На вид лет пятьдесят пять - шестьдесят, вальяжный такой. Если заметил, у меня с ним короткая беседа в холле была.

- С какой целью справка?

- Да, если бы я знал! Пригласил меня завтра осмотреть его лаборатории, сослался на, цитирую: "по мнению сверху, вы являетесь непревзойденным практиком в этом деле".

- Принято, по приезду займусь.

- Егор, а я не могу вам немного помочь в этом вопросе? - спросил профессор, ставший свидетелем нашего разговора.

- Вы его знаете? - развернулся я к Александру Леонидовичу, - Простите, профессор, просто это явно столичная штучка, я думал, вы с ним не встречались.

- Всего несколько раз, но встречался. Он когда-то проект Базарина курировал, и помните, я вам о назначенном нам начальнике рассказывал? Который все наше дело развалил? Так это его родственник был.

- Тот самый хлыщ, что вам потом репутацию подмочил? Как там его звали?

- Светозар Иванович Мусоргский. Но его, простите, за глаза иначе, чем Светочкой, никто у нас не называл.

- "Могучая кучка", блин, - всплыла еще одна ассоциация с композиторами, или это из другой оперы?

- Что, простите?..

- Не лучшая ему характеристика, говорю, - не стал я пояснять Бушарину свой ассоциативный ряд.

- Не будь его, мы бы с вами не встретились, - мягко улыбнулся профессор.

- Александр Леонидович, я бесконечно счастлив, что встретил вас. Не смущайтесь, я говорю от чистого сердца. Ну, и еще немного от нашего с вами туго набитого кошелька, - решил разбавить я пафос собственной речи, видя, что проф едва-едва сдерживает слезы. Так-то он был спокойным человеком, но еще не прошедшее возбуждение после публичного выступления повлияло на его эмоциональность. - Но это не значит, что я буду благодарен какому-то деляге от науки, который организовал вашу травлю. И, согласитесь, государство от этого проиграло. Ведь точно так же мы могли и не встретиться. Я искренне верю, что ваш гений все равно пробил бы себе дорогу, но ...

- Спасибо, Егор, - Бушарин перебил мой панегирик, окончательно растрогавшись, - Так вот, о Грушине... - проф высморкался в платок, скрывая волнение, вызванное моими словами, - При всем моем неуважении к его племяннику, Петр Ильич курирует почти все работы с алексиумом в нашей империи. И по праву считается признанным авторитетом в этой области. Я не могу гарантировать, что его многочисленные монографии написаны им самим, все-таки Светочка брал с кого-то пример, набиваясь в соавторы, но он основательно... как вы там выражались? - в теме. Да, он честолюбив, и любит напомнить, что обласкан императором, но тот же Тимофей Михайлович не раз высоко о нем отзывался, а это что-то да значит.

Скоропостижно скончавшийся когда-то научный руководитель Бушарина был для него путеводной звездой и примером для подражания, это я давно заметил. Но раз именно Тимофей Михайлович Базарин вывел в теории ту самую схему, с которой мы благополучно стригли сейчас купоны, то его рекомендацию стоило принять к сведению.

- Значит, умен и в теме... Что-то еще?

- Знаете... - Проф замялся, но все же честно признался, - Это, конечно, только мое мнение... но мне кажется, что он больше не по физике, а по биологии алексиума...

Опаньки! Утверждение на грани крамолы. Любые опыты над одаренными были строжайше запрещены - это было прописано в законодательствах всех стран, считающих себя хоть сколько-нибудь цивилизованными. За ту же флешку, что по незнанию была скопирована мной с компьютера Залесского, полагалось весьма суровое наказание без учета любых смягчающих обстоятельств. Правило, что чаще нарушалось, чем соблюдалось, но тем не менее ни одно государство не рискнуло бы признаться в подобных исследованиях. Серьезное и опасное заявление.