Василий Горъ - Пророчество

– И что, всем вам кололи одно и то же? – поинтересовался я, разглядывая мелкие подробности творения Мастера.

– Нет! Толстый колол то, что ему хотелось… Естественно, рискуя – если бы его шедевр чем-то не угодил бы распорядителю, не говоря об Императоре, Игла тут же лишился бы руки… Или головы… В зависимости от тяжести прегрешения…

– Понятно! – хмыкнул я и, сложив пальцы лодочкой, плеснул в сторону дрожащей от холода Беаты водой. Как я и ожидал, она почти увернулась. Но резкое движение заставило ее сойти с места и еще больше намокнуть, чего я, собственно, и добивался…

А через мгновение мы уже сражались, пытаясь хоть на миг оказаться сверху, затолкать противника под воду и победить… Гибкая, жилистая девчонка ужом выскальзывала из моих захватов, атаковала сама, заливисто хохоча каждой своей удаче, и очень неплохо противостояла и моей массе, и силе, и опыту. Все мои попытки удержать ее хоть на миг неподвижно заканчивались одинаково – мокрое тело Хвостика стремительно выворачивалось из захвата, и теперь уже я был вынужден уходить от ее атак.

– А ты хороша! – похвалил я ее эдак через полчаса, когда мы, вдоволь наплескавшись, выбрались из речки и устроились на деревянных лежаках, сколоченных явно по указанию Маши кем-то из ее воздыхателей. – Знаешь, мне было очень плохо без тебя все эти годы, сестричка!

– Мне тоже, Ольгерд! – благодарно улыбнувшись, сказала она. – Но я ждала и верила, что ты жив и вернешься за мной… Только тебя не было так долго, ты себе не представляешь!

– Мда…

– Вот вы где, жулики и обормоты! – Голос Наставника заставил нас подскочить и почувствовать себя нашкодившими детьми. – Что творим?

– Собственно, мы просто плавали, Учитель! – улыбнувшись возникшей ассоциации, ответил я подошедшему к нам Мериону.

– Ага, так я и поверил! Ржали так, что я проснулся! – притворно хмурясь, буркнул Учитель. – А ну-ка, что это у нас такое? Ну ни фига себе! – Присев на корточки рядом с Беатой, Мерион пристально всмотрелся в ее татуировку, почти сразу озадаченно вцепившись в свой седой ус. – А вы знаете, что это значит?

– Естественно! – хмыкнули мы с Хвостиком практически в унисон. – Символ воительницы, прошедшей все ступени посвящения!

– Как бы не так! – Мерион, сияя, как отполированный щит, вскочил на ноги и довольно посмотрел на меня. – Это значит, что завтра или послезавтра мы возвращаемся к Хранителю! А то что-то вы у меня застоялись!

Глядя на наши обалдевшие от его заявления лица, он хитро ухмыльнулся, пожал плечами и пояснил:

– Читал я тут на досуге одну интересную книжицу… В ней мне на глаза попались такие строки:

– Что за книжица? – заинтригованно поинтересовалась Беата. – А мне можно ее посмотреть?

– Увы, она осталась у Эола. Это была распечатка всех Пророчеств Ромиранара. Я и не думал, что эти строки относятся к нам!

– Учитель! А как вы все это запомнили?

– После уроков Хранителя я уже ничего не забываю… – хмуро буркнул Наставник. – Как и твой брат. Попроси его, он сможет тебе многое порассказать… Ну что ты думаешь об этом? – поинтересовался он у меня.

– Ты не сказал, что тебе Эол говорил перед расставанием! – напомнил я Мериону. – А с тем, что это касается Беаты, я, пожалуй, спорить не буду…

– В общем, звучало это так: «Я не хочу вас видеть до того, как знамение покажет вам ваш новый путь», понял? – Наставник пошевелил густыми бровями и, чуть подумав, добавил: – Только вот я не понимаю двух вещей: почему до знамения, если это, конечно же, оно, прошло так мало времени и как он отправит нас обратно – насколько я помню, Врата он открывает гораздо через более длительные промежутки времени!

– Вот у него и спросим! – расхохотался я, чувствуя, что вся моя хандра куда-то улетучивается…

Хранитель Эол был удивлен. Смотреть без улыбки, как смешно морщится его лицо в попытке осмыслить объяснения Мериона, я не могла, поэтому то и дело прятала лицо за плечом стоящего передо мной Гарика. Несмотря на то, что сейчас решалась наша судьба, мне было весело – вероятность возвращения домой, на мой взгляд, была достаточно высока, и радость от приближения этого исторического момента меня здорово бодрила. Беата, периодически пихающая меня локтем, не разделяла моего оптимизма – всю дорогу до Перевала Темного Эха она тряслась от страха, что никогда не увидит мира Земли, потому что Хранитель по каким-то там причинам оставит ее тут навсегда, и сейчас прислушивалась к каждому сказанному им слову.