Александр Александров - Тринадцатая экспедиция

Несколько секунд он безучастно всматривался в серый пластик, занимающий все поле зрения. Пробудившийся было разум затягивало тягучим туманом дремоты. Не желая вновь засыпать, Ефим снова дернулся, угодив пяткой по другой стенке. Звук вышел раза в два громче прежнего.

— Хорош буянить! — раздался откуда-то слева недовольный голос Грошева Сереги.

Ефим хмыкнул. Он знал, что всякое пробуждение Грошева сопровождалось головной болью. А уж пробуждение после криогенного сна — и подавно.

Со всех сторон доносились звуки пробуждающегося муравейника. Шорох, стоны, зевки, невнятные ругательства. Вот голые ступни скребут об пол. Это наверняка Антоха Филатов. Опять проигнорировал разложенные услужливым роботом тапочки, и поплелся в душ босиком.

Ефим набрал в грудь побольше воздуха, напрягся и сел. Зрение на секунду померкло, затем вернулось в норму. Пробудившиеся парни тоненьким ручейком тянулись прочь из спального зала. В душ, где сейчас смоют с себя остатки сна, оденутся по-людски и отправятся в столовую, удовлетворять основную потребность организма, только что пробудившегося после четырехмесячного сна. При мысли о еде сердцебиение участилось. Некоторые, также как Ефим все еще сидели в капсулах и смотрели в одну точку. Грошев же снова спал, на этот раз нормальным, человеческим сном.

— Вст-тавай давай. П-пошли, — это подошел к нему заикающийся Ишимов Макс.

Ефим еще раз вздохнул и поднялся. После криосна Ефима всегда жутко морозило, и он поспешно облачился в лежащий на теплой подставке «костюм пробудившихся». Савин как-то трепался, что такие же пижамы выдают в психушке, но веры ему…

Мимо, почесывая в паху, прошел один из гражданских, которого свои называли Хмырем. Еще раз оглядев спальные места, Ефим пошел вслед за ним.

Складывалось впечатление, что в коридоре перед душем проходит соревнование на самый громкий зевок. Ожидающие своей очереди люди зевали беспрестанно. Кто-то тихо, кто-то громко, кто-то музыкально, а кто-то с шипением. Время от времени из душевых выходили оттаявшие под струями горячей воды люди. Они передвигались быстрым шагом, оживленно переговариваясь, и предвкушая первый почти за полгода прием пищи.

В очереди на освобождающиеся кабинки Савин Олег стоял первым. На Потапыче было всего двадцать пять мужских кабинок, что примерно в три раза меньше потребителей. С полсотни ожидающих выстроились в ряд, постукивая зубами или позевывая. В женских же душевых (их было двадцать) не хватило всего одного места, которого не досталось рядовой Паршковой, и она стояла сейчас перед дверью и рассматривала что-то на своем нарукавном компьютере. Хотя почему «что-то»? Тут без вариантов — в очередной раз любуется видео со своей дочерью. Этим бесполезным занятием Паршкова могла заниматься вечно. Рядом с ней пристроился Мучедаков Игорь, который что-то говорил и при этом улыбался. Клеится он к ней что ли?

Раздраженно тряхнув головой, Олег повернулся к стоящему рядом Китаеву Андрею. Тот, как и остальные, громко зевал, вытворяя нижней челюстью едва ли не гимнастические упражнения. Сам Олег не зевал, но зато его потряхивало. И нос заложило.

Из женского душа вышла одна из девушек-ученых. Темные короткие волосы, намокнув, топорщились в разные стороны. Китаев, увидев ее, тут же сбавил громкость своей зевоты и прикрыл рот рукой. Девушка, виляя задом, прошла мимо, мазнув взглядом по озябшим солдатам.

— Культурный что ли? — лениво поинтересовался у Андрюхи Олег.

Китаев молча кивнул. Оба взглядом проводили ученую до угла.

— Как ее зовут, не в ку-у-урсе? — спросил Андрей, безуспешно борясь с очередным зевком.

— Саша, вроде, — прогнусавил Олег, пытаясь воздухом прочистить нос.

Военных и ученых перед вылетом не знакомили. Просто любой желающий мог просмотреть доступную информацию о коллегах во внутренней сети корабля. Олег (как, кстати, и многие другие) туда уже заходил, заценить девушек-ученых.

— Э, але? — раздалось за спиной у Олега.

Савин, часто моргая красными глазами, обернулся — сержант Филатов. Уже оделся в нормальный повседневный комбинезон и вышел из душа. Пытается пройти мимо занявшего проход Олега. Выходит место для мытья освободилось. Предвкушая долгожданное тепло, Олег шагнул внутрь.

Обеденный зал постепенно наполнялся людьми. Порозовевшие от горячей воды, они брали посуду и шли к раздаче. На раздаче стоял Игнат, одетый в белый фартук и медицинские перчатки. Робот ловко орудовал массивным черпаком, раскладывая в керамическую посуду горячее космическое питание, являющееся, по сути, тушеной с мясом картошкой. Получив первое, космонавты накладывали на поднос ломтики сублимированного хлеба, подставляли кружки под кран с горячей водой и, балансируя подносом, занимали места за широкими столами, выставленными в несколько рядов. Уже на местах, самостоятельно разбирались со специями.