Любовь Пушкарева - Синто. В одну и ту же реку. Часть 4. Чужие звезды

— У меня фингал под глазом, пришлось нанести тон. А что, сильно заметно? — подумав, спросил я.

— Да нет. Просто с лицом что-то не так, и не сразу ясно, что именно. Это во время бегства приложило?

— Нет. Раньше.

Мы замолчали, но Штерн продолжал меня изучать.

— Ну а теперь что? — устало спросил я.

— Слежу, чтоб ничего не стырили, — с улыбкой ответил он.

— Лучше бы глазами занялся, — огрызнулся я. Видать пересматривает данные спутниковой съемки, какие программы ни есть, а человеческого разума они не заменяют.

— Через два часа меня сменят и займусь.

Тут Робинсон завершил свой разговор и Штерн тяжело поднявшись, ушел на свое место.

— Здравствуйте, Фальк-Карааба.

Наверняка этот человек давно отучился произносить «Доброе утро» или «Как поживаете»

— Здравствуйте, Робинсон. Я хотел бы знать, как идет следствие.

Старший инспектор согласно кивнул:

— Я понимаю ваше желание, Фальк-Карааба, но единственное, что я могу вам сказать: все выкладываются на полную, мы работаем… И пока я не считаю ситуацию безнадежной. А более никакой конкретики я вам не дам. И поймите, это в ваших же интересах.

— Все выкладываются на полную? А стимул? Я не поверю, что вас прижало начальство.

Робинсон зло зыркнул.

— А у вас что? Работают только когда сверху давят? У людей нет понятия долга и профессиональной гордости?

Я опустил взгляд на свои руки.

— У нас — есть. Только здесь я подобного еще не встречал.

— Теперь встретили.

— Вы три года руководите отделом и ни разу еще не обнаруживали бункер. При вас было мало смертей и много успешных выкупов…

— Хватит! — Робинсон в ярости ударил ладонью по столу. — Я не собираюсь перед вами оправдываться и что-либо объяснять. Мы ищем бункер! А вы вольны верить мне на слово или нет.

— Ну так дайте мне хоть один аргумент в поддержку ваших слов. Вы же не отрицаете что ваши руководители чересчур спокойны, учитывая ЧТО происходит. Украли старшего посла неприсоединенной планеты, назначили непосильный выкуп, его будут мучить и убьют. Вы ведь понимаете чем это все чревато на политическом межпланетном уровне. Насколько это продуманный и взвешенный поступок.

Евс скривился и сокрушенно покачал головой.

— Я всё понимаю. И мы ищем бункер. Фальк-Карааба, не тяните мне жилы, — устало произнес он. — Мы делаем всё. И вообще, это я хотел с вами поговорить и вот о чем: Вы будете делать обращение к Бездушным? Если да, то с какого канала?

— Я хотел бы зарезервировать время, но оставить за собой возможность отказаться. Я еще не знаю, как лучше поступить, ведь они могут убить его сразу после сообщения что денег не будет.

— А вот этого я бы настоятельно не советовал говорить. Лучше врать и тянуть время. Обычно пытки идут по нарастающей, а если сообщить, что денег не будет, его не просто убьют, а замучают за сутки — двое.

— А если вообще не выйти на связь?

— Это тот же отказ платить, только не высказанный.

— Так я могу зарезервировать время для прямой трансляции, а потом отказаться или перенести его?

— Да. На каком канале?

Еще в посольстве я долго думал над этим вопросом, долго выбирал один из двух.

— Второй новостной.

Робинсон согласно кивнул.

— Завтра в час пополудни?

— Да.

— Хорошо.

Разговор, кажется, закончился.

— А… — Робинсон замялся, — Посол Викен на Деправити и Викен-Алани родственники?

— Да. Отец и сын.

Евс кивнул своим мыслям.

— И лорд Викен летит сюда, — добавил я, — Не знаю, успеет ли к выходу в эфир.

Он опять кивнул.

— Вот вам канал связи со мной, — и он подал кристалл настройки, — Если будете дергать чаще чем раз в два часа, то отвечать не буду. Если что-то супер важное — то встроен красный код звонков. Не злоупотребляйте этим. И, кстати, больше вас сюда не пустят.

— Вы что и Викена не примете?

— Ну вот когда он прилетит, тогда и встретимся. Если он не успеет до трансляции, то мои люди залетят за вами завтра утром, и вы окончательно определитесь с обращением.

— Ясно.

— Я вас не задерживаю.

— Я вас тоже, — произнес я вставая.

Как только я вышел из закутка, ко мне подошел рыжий парень лет двадцати:

— Господин посол, я вас провожу.

Рыжий проводил меня до флаера, ревностно следя, чтобы я ничего не стащил или наоборот не прилепил жучок куда-нибудь.

Итак, до завтрашнего утра плов можно оставить в покое: не хотят конкретикой делиться, и до истерики боятся утечки информации, ну и ладно. Мне есть чем заняться, ведь на всякий случай нужно разобраться с обращением. И нужно, наконец, понять, кого можно «поднять».