Любовь Пушкарева - Синто. В одну и ту же реку. Часть 4. Чужие звезды

В какую-то секунду мы все замерли ожидая ответа от «взломщика», сосредоточив на нем все свое внимание и… Прозвучали хлопки выстрелов. Меня спасло то, что преследователи появились не с моей стороны, а со стороны палача.

При первом же выстреле он дернулся и прижал Викен к себе, стараясь закрыть ее собой, я, инстинктивно вдавившись в стену, тоже оказался вне зоны поражения прикрытый его телом. Секунды растянулись в часы, палач безмолвно вздрагивал когда очередная игла вонзалась в него и не отрываясь глядел в глаза Викен, «взломщик» еле шевелился… Наконец прибор слабо пискнул, и дверь начала медленно расходиться, я протиснулся в щель, а за мной ввалились девчонка и палач. Кто-то нажал кнопку и дверь также медленно стала закрываться — наши преследователи успели сделать несколько выстрелов внутрь, но мы жались по углам махонькой комнатушки и иглы не нашли своих целей.

Всё, дверь закрылась.

Голова была пуста как окраина вселенной. Пситехники, мешанина химпрепаратов и гормональный взрыв от страха смерти — в результате, ни единого проблеска мысли.

Я попытался сконцентрироваться на Викен.

Палач, нашпигованный иглами, как дикобраз, сидел у стены, и жить ему осталось минуты две-три.

— Прости, прости… — шептал он, — я старался… двигательные не должны быть повреждены и сквозные… небольшие…

— Йинь, — сколько нежности в ее голосе, — Йинь не надо… Ты спас меня. Теперь все будет хорошо.

Спас? Ко мне вернулась способность думать. Какое «спас»? Какое «хорошо»? Что мы можем сделать в этой кладовке с кнопками? И почему нас до сих пор отсюда не вынули, почему преследователи не могут открыть дверь?

Викен, сидевшая рядом с палачом, встала на колени и прижалась к нему всем телом чуть возвышаясь над ним. Она не отрываясь смотрела ему в глаза и трепетно-нежно гладила пальчиками его лицо, целовала бы… да нечем.

В этом было столько интимности… Я хотел отвести взгляд и не мог.

Откуда в ней столько нежности? Столько теплоты и любви?

Да что вообще творится!?

— Мне в юности нагадали, — с булькающим присвистом прошептал палач, — что умру на руках у любимой женщины. Не верил. Зря…

— В следующий раз у нас все будет хорошо, — еле слышно ответила она.

Ее пальцы передали то что не сказать словами. Лицо хина разгладилось, глаза полузакрылись, но взгляд от ее глаз он так и не отвел. Кровь хлынула изо рта в сдерживаемом кашле и Викен удержала его лицо, не отводя взгляда, как бы выпивая последние секунды его жизни.

Он так и умер, смотря ей в глаза.

Вспомнилось архаичное поверье, что, ловя взгляд умирающего, ты ловишь его душу или отдаешь свою. Как повезет.

Викен какое-то время постояла в ступоре, потом закрыла ему глаза и прощаясь, ласково погладила по лицу, как спящего. Что-то очень похожее на злую ревность шевельнулось во мне: почему этот хин получает столько нежности и любви даже после смерти? То, что ее чувства искусственны или наведены, даже предположить нельзя — сыграть такое невозможно. Так почему? За что ему все это?

Тихонько прислонив тело к стене, как будто боясь его разбудить, она встала и, подобрав медальон-ключ, подошла к пульту. Вставив ключ в гнездо, пустым взглядом уставилась в монитор.

— Вот сейчас мы и узнаем, играет с нами Судьба или просто издевается… — сама себе сказала она. Ее речь непривычно резала странными акцентами, ведь нормально выговаривать все звуки она не могла — губы были очень повреждены.

Система запросила пароль и Викен начала что-то вводить.

Доступ разрешен…

Мой мозг отказывался верить в происходящее, закралась мысль, что хины зачем-то устроили мне такую странную вирту. Как будто почуяв что-то, синто оглянулась и впервые за все это время всмотрелась в меня.

— Э… Да вы в шоке…

Можно подумать, она не в шоке.

— Я в порядке, — ответил я и голос даже передал какие-то эмоции.

— Угу… Поверим… — отозвалась она, — Итак… Итак… начнем.

Она принялась работать с терминалом, что-то выбирать и вводить команды.

— Что ты делаешь? — обеспокоился я.

— Не мешай, — приказала она вместо ответа.

Пришлось подчиниться. Как ни противно, но инициатива сейчас не в моих руках, и я не имею ни малейшего представления о происходящем.

— Судьба, помоги, — еле слышно прошептала она и нажала подтверждение команды.

Секунда… две… взревела сирена авральной тревоги.

— Что ты делаешь? — потребовал я ответа. Там же наши…в заложниках.

— Герметизирую отсеки, откачиваю воздух…