Любовь Пушкарева - Синто. В одну и ту же реку. Часть 4. Чужие звезды

Так у меня появилась девушка, и если Нэку завидовали по количеству, то мне по качеству — лучшую отхватил!

Мы были вместе все полтора года… вплоть до Дезерт. Как и обещал, я не строил далеко идущих планов. Я считал себя некстом и она тоже должна была им стать, а значит брак между нами означал поглощение одной семьи другою. Допустим, мы могли бы никак не регистрировать наши отношения, но мы послы, и рано или поздно, оказались на разных планетах. Вышло — рано.

Сверстники завидовали мне, как завидует мечтающий о подвиге, зная, что никогда не придется его совершать. Им предстояла еще стажировка в центре у Тоцци или на спокойных, тихих планетах, а я шел сразу «на взрослую работу». Меня абсолютно не обрадовала перспектива оказаться на планете-казарме, а то, что отец и сестру туда потащит, вообще заставляло стиснуть зубы и молчать, дабы не сказать лишнего.

М-да… не люблю я вспоминать о Дезерт, особенно о первых шестидневках. Я не смог убить без причины, просто по приказу. Может быть, если бы отец не просто приказал, а объяснил зачем это надо и почему, я бы смог… Но он с самого начала взял очень жесткий тон общения, совсем не отцовский, тем самым подтверждая наши с сестрой страхи о том что мы для него лишь орудия. И… когда он отдал приказ — я взбунтовался. Не демонстративно, нет, я просто разрешил ситуацию иначе. И до сих пор считаю, что в моем случае, в убийстве не было необходимости. С сестрой да — ей надо было убить, ради собственной же безопасности. Но все это я понял уже попозже, когда страсти улеглись, когда ушла обида на отца и досада на себя за то, что не справился, и сестре пришлось стать некстом.

Впрочем, я вообще не люблю вспоминать о Дезерт, и пусть работа там мне многое дала, многому научила, но это было тяжело и… безрадостно, беспросветно. Путем титанических усилий можно лишь чуть улучшить жизнь на этой планете и достаточно лишь бездействия, даже без злой воли, чтобы ситуация скатилась в кошмар.

Да… а с Дезерт я вернулся уже с Илис… До сих пор не могу в себе разобраться, что я к ней испытывал и почему. Может, в начале сыграло свою роль то, что ей было еще хуже, чем мне, и я мог заботиться о ней, помогать. А предательство и двуличие простил, потому что знал: не играла она и не притворялась, когда вскрыла себе вены, для нее это был действительно конец. Иногда очень соблазнительно дать человеку шанс на вторую жизнь, быть «воплощением доброй Судьбы», помочь ему подняться и повести вперед, к счастью. Соблазнительно… и опасно. Илис мне очень нравилась, какое-то время я даже думал, что люблю ее — с улыбкой сносил капризы, успокаивал и подыгрывал, старался не акцентироваться на минусах, а их было немало. Наверное мы бы еще долго так прожили, и те теплые чувства, что между нами были, возможно просто угасли и мы мирно разошлись, а может переродились в отрицательные. И уж совершенно точно со временем мы бы возненавидели друг друга, если бы я или она отказались от карьеры.

Но «прожить долго» не вышло… Та, самая первая любовь, худенькая и рыжая, ничуть не изменившаяся за эти пару лет встретилась мне. И меня снова неудержимо потянуло к ней. Солнышко. Не яркая, не красавица, но умница и… Солнышко. Наша встреча произошла в день, когда сообщили, что моя кандидатура для ЕвСа — самая предпочтительная и конкурентов на это место у меня, считай, нет. Судьба решила пошутить надо мной, сплетя все события воедино и уложив их в несколько дней.

Я понял, что хочу поехать в ЕвС и делать карьеру, что не люблю Илис и нам надо расстаться, и главное — я люблю Солнышко, а она меня.

Солнышко заметила меня еще в мое первое университетское полугодие, а когда в тот вечер я поцеловал ее, она жутко испугалась того что я окажусь не таким идеальным, как она себе напредставляла за те подростковые годы, и что проведя с ней ночь, потеряю к ней интерес… Вот и выдала… Перечеркнув всё и выстроив между нами стену.

Но время не прошло для нее даром, она поняла, что не надо прятаться от возможности быть счастливым ради сохранения иллюзий, и видя, что небезразлична мне — первая сделала шаг. И правильно. Я, разрываясь между семьей и карьерой, не стал бы идти наповоду у своих непонятных чувств, и многое потерял бы.

Она подошла… и мы проговорили четыре часа… Я не заметил как пролетело время, а когда стало совсем темно и мой браслет мигал не переставая, переполненный непринятыми вызовами и сообщениями, даже тогда я не мог расстаться с ней, не мог встать и уйти. А расставшись и придя домой к Илис, ставшей вдруг абсолютно чужой — запаниковал.