Любовь Пушкарева - Синто. В одну и ту же реку. Часть 4. Чужие звезды

КарСве замолчал, как будто что-то не давало ему продолжать, и ударил себя в лоб.

— Я согласился.

За этими двумя словами читалось все: и страх не занять свое место в жизни, не подняться, и обида на «его» внезапное молчание, и понимание что это согласие было ошибкой, хоть и выбора в общем-то не было.

— Согласился. Сдал экзамены, — чужим голосом продолжил КарСве, — оказался во втором списке. Караабы подали меня и еще троих на госгрант, и комиссия выбрала меня.

Да… Блестящая операция по устранению неудобного. «Комар носа не подточит» как говорили наши предки. Незнакомка, или стоящие за ней, по результатам общих тестов КарСве подобрали ему семью, с одной стороны: чтоб подальше от Лодзей, с другой: вхождение в которую, во-первых почетно, во-вторых возможно. Выбор пал на послов Карааб. Только где-то все же произошел сбой — пошли сплетни, хотя, похоже, виноват в этом сам КарСве…

— Почему? Скажи, почему я им мешал? Ведь…

— Ведь разница между вами больше чем полгода, — закончил я. Иногда люди не хотят видеть очевидного, и приходится изрекать банальности. — Лодзи должны быть белее белого, а ваша связь бросала на него тень. И хоть твоя семья никогда бы не подала иска, это не отменяет того факта, что будущий некст Лодзь нарушил закон.

— Да не нарушал он! Мы детьми еще были!

— Еще прискорбнее. Факта нарушения не было, но этого доказать нельзя — репутация загублена совсем зря. Пойми, если бы вам обоим было за двадцать, старшие Лодзи покривились, но взяли бы тебя в вассальную семью третьего, максимум второго ранга, да пристроили поближе к своему нексту, чтобы тот не светился, летая к тебе через полстраны. Вот и все — личная жизнь есть личная жизнь, пока она в рамках закона.

Помолчав, я спросил:

— Почему ты ударился во все тяжкие?

— Что? — не понял он.

— Почему ты стал спать с каждым встречным? — пришлось назвать вещи своими именами.

КарСве пожал плечами и отвернулся.

— Я же блудливая кошка, что мне еще делать, — горько ответил он.

Я скривился, но мой собеседник не увидел этого. Дедушки Синоби на него нет! Он, видите ли, променяв первую детскую любовь на карьеру, возомнил себя великой проституткой. Дедушка б ему за пару-тройку вирт объяснил, что не надо выдумывать проблемы и поводы для самоуничижения на пустом месте, а надо радоваться тому, что есть. Не факт, что после этого КарСве стал бы меньше трахаться, но мотивация поменялась бы точно.

— Ладно. Все понятно, — сказал я, — кроме одного: что Лодзь тут делал?

КарСве, отвернувшись, смотрел в стену. Сказать он ничего не мог, я ведь могу писать наш разговор, но молчание было красноречивее всех слов. Я взял его за подбородок и повернул лицо к себе, он уставился, удивленный моей фамильярностью.

— Ты желаешь ему зла? — неслышно, одними губами спросил я.

Он отрицательно замотал головой. Мда, похоже, я переоценил его умственные способности.

— Так вышло, — тоже беззвучно ответил он, — Я не буду встречаться с ним больше.

Ага, значит все же не идиот.

— Мда, с тобой поговорил — все равно, что мелодраму посмотрел, — произнес я вслух, несколько желчно, — А теперь иди и не мешай мне учиться.

— Странный ты, Викен.

— А ты не странный?

КарСве невесело хмыкнул

— Ну да…

Открыв дверь, он оглянулся и обронил

— Спасибо.

Я пожал плечами, мол, не за что — в парке я поступил, так как считал правильным и не учитывал ничьи интересы.

На следующий день в кафе синеволосая девчонка взахлеб рассказывала подружкам

— Какого я красавца встретила… мммм… Глаза узкие раскосые… Серые! Нет, стальные!

«Йооой, и вправду от женщин все несчастья», — подумал я, — «Как впрочем, и всё счастье».

Я подошел и приобнял синеволосую

— Забудь…

— А? ВикА, ты это про что?

— Про стальные глаза, — саркастично отозвался я.

— А ну, а ну! Рассказывай и быстро! — в ее глазах загорелся охотничий азарт, легко верилось, что если я тут же не признаюсь, мне начнут выламывать пальцы. Шучу.

— Рассказывать… Да нечего собственно. Просто этому молодому человеку одна не в меру милая, но недоученная особа потопталась на сердце, совершенно случайно и не со зла. И я бы не советовал столь милой девушке, как ты, проверять на себе скорость его отходчивости, потому что еще вчера он был весьма негативно настроен против всех девушек. Конечно же, он отойдет, только вот когда?

— Имя ты, конечно же, не скажешь, — задумчиво произнесла синеволосая кошечка.

Я мило улыбнулся, давая понять, что она угадала. Все девчонки, а их было за столом трое, оценивающе присматривались ко мне.