Василий Горъ - Каменный клинок

— Леша, уймись… — слегка разозлившись, Маргелов заставил подчиненного заткнуться, и слегка виновато посмотрел на Соломина:

— Вы уж простите моего коллегу — для него день, потерянный впустую, значит очень много. Это мы с вами способны адекватно оценить волевые качества победителей, а для него оставленная в офисе работа гораздо важнее. Вы поймите, мы — не аферисты…

Мы просто хотим не только выжить, но и устоять на ногах даже в условиях финансового кризиса. Да, нам приходится выдумывать какие-то схемы, но в итоге-то они идут на благо! Вот посмотрите — сегодня вы, ваш ученик и еще двое бойцов с тренерами получили очень неплохой приз. Да, для нас это — вложение денег. Но для вас-то — отдых, и не более того! Что в этом плохого? Наши мотивы? Так они продиктованы сложной экономической ситуацией. Поверьте, будь у нас возможность вкладываться в физическое воспитание детей так, как мы вкладываемся в электронику — мы бы делали это с удовольствием. У меня у самого двое. Сын и дочь.

И я понимаю, как много вы делаете для своих учеников. И что для вас ваша работа.

Ведь ни для кого не секрет, что прожить на зарплату учителя практически невозможно. Надо безумно любить свое дело, чтобы до сих пор оставаться преподавателем… Тем более — преподавателем физкультуры.

— Ну, да, вас же, небось, в репетиторы не нанимают… — хохотнул финансист. — А всякие там математички или химички могут урывать бабла и после уроков…

— Ладно, мне все понятно… — пробормотал Соломин, засунул руки в карманы джинсов, чтобы не жать потную ладонь собеседника, и, кивнув на прощание, отправился к нетерпеливо подпрыгивающим у дверей спортзала девочкам.

— Ну, что, кидалово? — еле дождавшись, пока он подождет поближе, выдохнула Инина.

— Вроде бы нет…

— Супер!!! Эх, не продуй я в одной шестнадцатой — могла бы поехать с вами…

— А тебя бы отпустили? — подал голос возникший рядом Мальцев.

— С Геннадием Михайлычем? Да куда угодно! — с железной уверенностью в голосе произнесла Лена, и, повернувшись к любимому преподавателю, спросила: — Кстати, а вы танцуете?

— Исключительно гопака и сальсу Касино… — ухмыльнулся Геннадий. — А что?

— Давайте сходим на дискотеку в какой-нибудь клуб?

— С моей рожей — только в клуб… — мрачно пробормотал вышедший из раздевалки Кошкин. — Посмотрите, как нос разнесло…

— Фигня! Лет через шестьдесят даже и не вспомнишь… Да, в общем-то, не страшно совсем… — осмотрев распухшую физиономию одноклассника, Инина взяла его под руку и потащила к выходу: — В клуб пойдем не сегодня, но, если хочешь, я могу с тобой потанцевать… Пусть все обзавидуются…

— И Геннадий Михалыч? — ухмыльнулся Мальцев.

— Не, боссу всегда зеленый свет… С ним танцую без очереди…

— Ну, кого там черти принесли, Сережа? — голос жены, раздавшийся из кухни, заставил Морозова слегка покраснеть: не услышать гулкий голос его благоверной можно было, только страдая абсолютной глухотой, а эта милая девушка, стоящая перед ним, выглядела совершенно здоровой.

— Ну, как тебе не стыдно, Неля? — не дожидаясь, пока супруга появится в коридоре, виновато пробормотал Сергей Михайлович. — Это соседи снизу… Пришли извиняться за причиненные нам неудобства…

— Раньше надо было думать! — сварливый голос нарисовавшейся в коридоре жены заставил мужчину поморщиться. — Если спросить меня, — Нелли Григорьевна уперла палец в свою, выдающуюся на половину коридора грудь, и мрачно свела брови, — то за месяц непрерывного ремонта одних извинений мало!

— Неля, не заводись! — попробовал было перебить супругу Морозов, но не тут-то было: женщина, с раннего утра пребывающая в отвратительном настроении, явно настроилась на хороший скандал, и как раз упирала в бока кулаки.

Стараясь не встречаться взглядом с все еще стоящей в дверном проеме девчушкой, мужчина, кряхтя, опустился на стоящий возле вешалки стул и схватился за сердце.

— Слышь, клоун! Меня-то дурить не надо, ладно? Решила выступить — значит, выступлю! Как увидел молодуху, так сразу за сердце… Какие мы жалостливые стали!

А то, что их дрели не давали ни спать, ни есть, и из-за этих чертовых строителей я стала чувствовать себя намного хуже, ты, наверное, забыл?

— А кто сказал, что я поднялась только с одними извинениями? — видимо, сообразив, что выходящую из себя старуху надо срочно перебивать, бесстрашно поинтересовалась девушка.

— Ах, ты сволочуга мелкая! По-твоему, достаточно поставить моему старику бутылку, и извинения сразу будут приняты? Да я тебя вот этими руками удавлю!!!