Андрей Круз - Эпоха мертвых. Начало

И было кое-что еще… «Материал». Тот самый, который мог вызвать вселенский катаклизм. Он же мог дать и вакцину против самого себя. Тот же, кто будет владеть вакциной, будет владеть и грядущим миром. Именно поэтому Пасечник и поехал в институт на Автопроездной. За «материалом». Если бы Бурко устроил все это сам, «материал» уже хранился бы у него в сейфе.

Ненавижу, ненавижу, когда меня будят вот так, лишь дав уснуть. В последний раз такое со мной проделывали без риска для жизни лишь мои командиры. И наряд дурным криком: «Рота, подъем!»

Спросонья я схватил телефон с прикроватной тумбочки, тупо посмотрел на мерцающий экранчик. «Шеф». Ох, не нравится мне такой звонок, да в такое время, да еще на фоне недавних событий. Я ткнул пальцем в кнопку «Прием». Спать уже не придется, я это чувствую.

– Доброй ночи, Владимир Сергеевич, – пробурчал я в трубку.

– Недоброй, Сережа. Недоброй. Приезжай в институт.

– Что случилось?

– Кто-то взорвал бомбу. Виварий разбежался. Хранилище уцелело, правда.

Как будто ведро ледяной воды вылили на спину, и она побежала вниз от затылка, окатывая все тело. Дыхание перехватило так, что следующую фразу я смог из себя выдавить только через минуту, да и та большой глубиной мысли не отличалась:

– Куда… куда разбежались?

– В город, Сережа. Забор разрушен, вот они и разбежались.

– Все животные?

Вопрос – лучше некуда. А если не все, а только часть – мы что, спасены?

– Все, Сережа. И они успели перекусать друг друга, перед тем как разбежаться окончательно.

– Кто-то укушен из людей? На кого-нибудь напали? – спросил я осторожно.

– Нет вроде бы… – Дегтярев явно задумался. – У Коли Минаева рука перевязана, я забыл спросить, что случилось.

Он забыл. Профессор Дегтярев в своем амплуа. Что он еще забыл? Забыл, чем это может закончиться?

– Я сейчас приеду, а вы обязательно спросите. Милиция уже там?

– Только приехали.

Я задумался. Затем сказал то, что уже помочь не могло. Сказал, чтобы что-то сказать.

– Пусть убивают обезьян. Плевать на нас, скажите, что вырвались чумные животные или еще что-нибудь. Пусть объявляют карантин, чрезвычайное положение, что угодно. Можно даже наврать, лишь бы остановить бедствие.

– Я понимаю, Сережа, именно это намерен сделать.

Дегтярев отключился, а я пару минут неподвижно смотрел в пространство перед собой. Конечно, можно было сказать самому себе, что все образуется, что животных изловят, что ничего страшного, но это не так, и я это понимал. Я вообще не дурак. И я понимаю лучше всех в этом мире, что случилось, потому что я знаю, что вырвалось на свободу.

В город вырвались зараженные животные, причем с явно выраженной склонностью к агрессии. Если крысы-зомби на людей реагировали слабо, предпочитая бросаться на своих товарок, то обезьяны пытались атаковать всегда, когда была возможность. Но зараженные крысы станут источником заразы в городе. Другие крысы, вороны, голуби, кто угодно, разнесут заразу дальше. Что это значит, если говорить честно? Это значит, что начинается апокалипсис и следует быть готовым к худшему.

Я сел на кровати, помотал головой, сгоняя остатки сна. Так, спешка хороша при поносе и ловле блох, но сейчас она нам только будет мешать. Попробуем разложить ситуацию на составные части. Например, сейчас я поеду в институт. Чем я там буду полезным, кроме того, что буду с шефом хором жалеть о случившемся? Ну возьмут сначала у меня показания назначенные к тому должностные лица из соответствующих органов. А затем возьмут меня под стражу. Почему? Потому, что фигура ученого, занимающегося опытами со смертельно опасными вирусами в центре гигантского мегаполиса, слишком соблазнительная добыча. А зараза уже вырвалась наружу, мой арест вовсе не сможет ее остановить. Зато снимет ответственность с ведущих следствие. Они «отреагировали». Какая от меня будет польза, если я проведу ближайшие дни в камере с бродягами, а потом, когда бедствие охватит весь город, на мне сорвут злость? А никакой. И для себя самого – в особенности.

Другой вариант – меня не берут под стражу, а связи господина Оверчука простираются так высоко, что милиция не среагирует на происшествие. Тогда я попадаю в списки лиц, знающих о том, что частная компания вела опасные эксперименты в городе. Долго я так проживу? Сложно сказать, но не думаю, что тот же Оверчук сильно задумается, если получит команду на ликвидацию свидетелей. Идеализмом компания «Фармкор» и лично господин Бурко никогда не страдали. Им по должности не положено.