Майкл Сканлон - Сошествие ангелов

Лютер рассмеялся и сказал:

– Осторожней, парень, твоя челюсть уже готова отвиснуть до самого пола.

Захариил мигом закрыл рот, стараясь не думать с обожанием о Льве, но ему это не удавалось. Лев проводил большую часть времени в лесах, возглавляя войну против Великих Зверей, и редко когда возвращался в Альдурук надолго. Считалось великой честью быть почтённым вниманием, а тем более быть принятым в Орден живой легендой.

– Нам следует завершить дело, – сказал Сар Лютер, – я уверен, что наш друг хотел бы встать с коленей как можно скорее.

Когда он заговорил, Захариил был поражен могуществом Лютерова голоса, зная, что его сила могла заставить мужчин следовать за ним хоть в ад, стоило ему только приказать. Но он был так поглощен созерцанием Льва Эль'Джонсона, что почти забыл о Лютере. Ему в голову пришла запоздалая мысль, что он был вдвойне благословлен. На его обряде посвящения присутствовали два величайших человека этой эпохи, Джонсон и Лютер. Хотя Лютер никоим образом не походил на Джонсона с его внушительными ростом и мускулатурой, он также имел героическую внешность. Каждый из них по-своему был великаном.

– Твой тон не соответствует событию, – сказал Лорд Сайфер, направив свои полуслепые глаза на Лютера. – Процесс принятия нового члена Ордена – довольно серьезное и темное дело, в котором нет места легкомыслию. В некотором смысле он священный.

– Простите моего брата, Лорд Сайфер, – сказал Джонсон, положив свою огромную руку на плечо старика в примирительном жесте. – Он не хотел никого обидеть. Он просто отметил, что у всех нас есть другие неотложные дела, которые требующие нашего внимания.

– Нет более важного дела, чем посвящение в оруженосцы, – заметил Сайфер. – Молодой человек все еще стоит на пороге. Он вышел к свету, но он должен дать свою клятву. До тех пор, он не один из нас.

Старик взял в руки нож, протянутый ему Львом, нож, который они ранее держали у горла Захариила. Как только Джонсон передал его, Лорд Сайфер сделал небольшой порез на пальце, чтобы проверить его остроту.

– Пришло время для крови. – Он повернулся к Захариилу провел лезвием по его ладони.

Порез прошел по левой ладони алой дорожкой, вызывая боль, но рана была небольшой, так как кровь проливалась только для церемонии. Все это было символическим, как и говорил ему магистр Рамиил. Во время кульминации церемонии началась присяга.

– Клянешься ли ты своей кровью, Захариил, что будешь защищать людей Калибана?

– Клянусь, – сказал он.

– Клянешься ли ты блюсти законы Ордена и никогда не выдавать его тайны?

– Клянусь.

– С этого момента, каждый из рыцарей нашего Ордена будет твоим братом, и ты никогда не поднимешь на них руку, только если это не будет судебный поединок или дозволенный поединок чести. И будет эта клятва с тобой до самой смерти.

– До самой смерти, клянусь, – ответил он. В принятии присяги был особенно пугающий момент, когда Лорд Сайфер дал взглянуть Захариилу на свое отображение на окровавленном лезвии ножа.

– Ты дал клятву крови, – сказал Лорд Сайфер. – А такие вещи обязывают. Продолжим церемонию.

Сайфер зажал лезвие в ладони.

– Возьмись за нож и поклянись самой кровавой и обязывающей клятвой. Это лезвие уже испило твоей крови. Оно уже резало твою руку. Пусть нож будет стражем твоих клятв. Если своими будущими деяниями ты докажешь, что сегодня врал нам, пускай нож, разрезавший твою руку, перережет тебе и горло. Клянись.

– Я клянусь, – сказал Захариил, обхватив нож. – Если мои слова окажутся ложью, пускай этот нож вернется забрать мою жизнь.

– Теперь клятва дана, – удовлетворенно кивнул Лорд Сайфер. – Забудь про старую жизнь. Ты больше не мальчик по имени Захариил Эль'Зурия, сын Зурии Эль'Калиила. С этого дня и впредь больше не будет разговоров об происхождении твоих предков. Ты теперь ни дворянин, ни простой человек. Ты выше этого. С этого момента ты – рыцарь Ордена. Ты был перерожден. Понимаешь?

– Я понимаю, – сказал Захариил, его сердце распирало от гордости.

– Тогда поднимись, – сказал Лорд Сайфер. – Больше нет нужды стоять на коленях. Ты среди братьев. Теперь мы все здесь братья. Встань, рыцарь Ордена.

От раны на его ладони не осталось и следа. Она заживала быстро, и несколько месяцев спустя невозможно было даже догадаться, что рука была когда-то порезанной. Странно, но Захариилу казалось, будто рана была там всегда. Это ни в коем случае не причиняло боль или мешало ему. Впоследствии, когда он брался за рукоять своего пистолета, его сила была той же, что и когда-то.