Руслан Галеев - Черепаховый суп

Так вот, нашей главной особенностью было пониженное содержание металлов в организме. Мы были детьми сброшенных на метрополию Нагасаки ядерных бомб, наши родители, чудом выжив в этой гигантской микроволновке человеческой цивилизации, передали нам на генном уровне следы ядерного распада, и только это давало нам возможность относительно безопасно ходить по Эпицентру. А вот люди, которых мы, по приказу Полковника, уводили за кордон, этими свойствами организма не обладали, и потому такие трипы считались наиболее опасными. Но мы все знали, на что идем. Потому что только мы, уроды войны, знали, как выжить в этой гноящейся ране планеты. Мы были червями, которые завелись в ней. Но иногда медики используют червей, чтоб очистить тело от мертвой ткани. Например, при ожогах.

Сабж, прежде чем начать натираться приготовленной жидкостью, сложил наши вещи и оружие в большую кучу и тщательно обложил ее флаконами с ТТН-2, выставив таймер на пятнадцать минут. По истечении этого срока микроскопические детонаторы активируют такие же микроскопические заряды взрывчатки. Флаконы лопнут, и кислота ТТН-2 уничтожит все следы. Он отложил в сторону только небольшой, длиной с локоть взрослого мужчины тубус из буйволиной кожи. Буги выплеснула на этот тубус сразу четыре флакона настойки Сабжа. Это был наш груз. Ни я, ни Сабж не знали о том, что находится в тубусе, – таково было правило игры. Лично я предполагал, что там лежат какие-нибудь документы, в очередной раз заказанные Полковником.

Они могли быть приобретены вполне легально или добыты в обход закона. Однажды, в те времена, когда мы с Буги работали в паре, нам пришлось потратить солидную сумму на услуги профессиональных воров. Полковнику экстренно понадобился личный дневник Эйзенхауэра, и непременно оригинал. Такие трипы по доставке грузов считались самыми легкими, и в среде сталкеров их называли «воскресными прогулками». Они действительно были легче, но не физически – кожаные контейнеры порой содержали оборудование, собранное на заказ, причем отдельные детали изготавливались по всему планетарному диску, дабы никто не смог догадаться об их предназначении, и разумеется, не из металла, чаще всего – из пластика и стекла. Тащить такой груз далеко не всегда было легко. (Никогда не слышал о пикниках, где каждый прет на себе по 60 килограммов живого веса.) И все же такие «грузовые» трипы мы все любили. Во время них ничто не вставало между сталкерами и Эпицентром, не привлекало внимания, не пробуждало злобы, не разжигало аппетит. Иногда удавалось пройти вообще «в сухую», не встретив активного вооруженного сопротивления со стороны местного населения и избегнув всех этих смрадных пастей, когтей, яда, сочившегося из клыков хищника или из стебля растения-убийцы. Но такие случаи в своей трудовой биографии каждый сталкер мог пересчитать по пальцам одной руки. И иногда потому, что второй руки после трипа уже просто не было.

Вся процедура с намазыванием тела настойкой и приготовлением вещей к уничтожению занимает немногим более пяти минут.

– Уважаемые пассажиры, – пробормотал Сабж, потирая тощие руки, – просьба занять места согласно купленным билетам.

На этот раз мы изменили порядок движения. Первым бежал Сабж – при этом он странно задирал голову, как будто принюхиваясь к чему-то (а может, и правда принюхиваясь – у Проводников свои методы работы), следом я, поскольку на моем плече висел тубус (на этот раз он весил не больше килограмма, так что скорее всего я не ошибся, и это были какие-то документы), замыкала шествие Буги. Сабж был ведущим, я грузовозом, Буги прикрытием: так это называлось на нашем нехитром профессиональном жаргоне.

Через полтора часа после расставания с Шурави на террасе мы миновали полукилометровую зону, отделяющую кордон от условной границы Эпицентра, и выбрались наружу. Отличие было разительным, пожалуй, даже шокирующим. Там, откуда мы пришли, взгляд почти беспрепятственно уносился к горизонту на волнах невысоких холмов, лишь изредка встречая на пути чахлые деревца и кустарник. Там стояла сухая жара, солнце роняло вниз мегатонны энергии и почти не было тени, поскольку нечему было эту тень отбрасывать.

Но стоило нам оказаться за кордоном, как все изменилось. Приближение к полукилометровой зоне мы почувствовали еще за несколько минут до возвращения на поверхность. Воздух наполнился влагой джунглей, по стенам коридоров потекли ручьи конденсата, отчего красные кирпичи потемнели и местами покрылись мхом и плесенью. Но было еще кое-что: сигнал, говоривший о том, что граница Эпицентра пересечена.