Николай Степанов - Под знаком Дарго

— Слушай, если у тебя все так хорошо, то какого черта, — сказал я и почувствовал легкий толчок в правую руку, — ты устроил за нами охоту в хуторе Заросшая яма?

— Ты меня жутко разозлил. Грандиозный план, можно сказать, на корню угробил.

— Если ты про Варуха, так он первый начал. Что за дурацкие привычки — женщинам головы рубить? Бог их не для этого создал.

— Опять ты со своими романтическими взглядами на жизнь. Что есть человек в глобальном масштабе? Тьфу, пылинка, — снова принялся разглагольствовать Метрогил, упиваясь своим положением.

— А если этот человек — ты сам?

— Я был пылинкой, теперь уже камушек, а скоро стану скалой. Скала не должна думать о каждой пылинке. Варух был удобным мостиком на пути к власти в Долине. Жадный, жестокий, тщеславный, а ко всем прочим достоинствам еще и небольшого ума. Идеальная фигура для деспота. Через полгода он должен был стать самым кровожадным колдуном в истории здешних мест, к тому же самым могущественным (исключая меня, конечно). Именно для этого он собирал головы волшебниц, — сообщил Метрогил голосом доброго учителя, разъясняющего нерадивому ученику прописные истины. — Еще пара десятков волшебников — и претендент на абсолютную власть в Долине готов. Но тут появляешься ты. Целый год моих усилий летит псу под хвост. Конечно, я разозлился.

— И натравил на нас степных головорезов.

— Великие тоже ошибаются. Я думал — передо мной очередная пылинка, и решил убрать ее со своего пути чужими руками. Но когда ты подстрелил ящерицу, которая была моими глазами, одним взглядом заставил меня совершать выкрутасы в воздухе, уничтожил гдэвов, которых мне с таким трудом удалось натравить на вашу троицу, я понял, что имею дело с камушком, и решил подготовиться серьезнее. Нужно было сделаться камнем покрупнее.

Я вспомнил свой неудачный выстрел мимо куста, фигуры высшего пилотажа в исполнении крупной птицы и назойливые преследования твердокожих гигантов в пустыне Огня. Его бы энергию, да в мирных бы целях! Надо же, какая завидная настойчивость! Может, Метрогил думает, что мне удалось разгадать тайну пятиугольной родинки? И весь сегодняшний спектакль ради этого? Не разубедить бы его раньше времени.

— Насколько я понял, у вас было четкое разделение труда. Варух занимался мелкими конкурентами — ты убирал крупных.

— Не совсем так. Варух малыми долями отбирал магические способности у слабых колдунов, а я то же самое делал с максимальной эффективностью у могучих волшебников.

— Опять знак Дарго? — спросил я, вспомнив рассказ Медины.

— Да, не без него. Только обитатель Белого замка работал с трупами, а я с живыми чародеями. Точнее, живыми они были лишь до момента объединения магической и жизненной энергии.

— А потом? — задал я вопрос, ожидая выведать тайну загадочной гибели могучих волшебников.

И надо же было, чтобы именно в этот момент раздался предательский шорох у меня за спиной! Видимо, Гриф от безделья зацепил какой-нибудь предмет.

— Это слишком большая тайна, к тому же не совсем моя.

Лицо колдуна выражало подозрение, и я постарался подлить масла в огонь его тщеславия:

— Легендарный Психолог, которого так почитают рослы, — не про тебя случайно?

— Надо же, помнят до сих пор. Тогда я еще считался Магистром Синей Ночи. Психологом назвался так, для прикола. Не знал еще, что звучание имени для местных обывателей имеет такое значение. Вот меня и зачислили в колдуны. Представляешь — у них болезни, полный упадок, а для меня все самое лучшее и все почести.

— Что же ты у них не остался? Климат прекрасный, почет, уважение, достаток. Чего еще надо? А какие у них праздники веселые — просто загляденье.

— Поначалу это привлекало — впервые стал большим человеком, а потом надоело. Праздники я придумал просто от скуки. Потешно было наблюдать, как рушатся их вековые устои. И самое главное — любого другого за такие проделки на куски бы разорвали, а мне слова никто плохого не сказал. Боялись… Мог бы у них стать вождем, но не мой уровень.

— Ты решил всю Долину под себя подмять?

— На первом этапе Долину, а там видно будет.

— А зачем? У тебя что, других проблем нет?

— Тебе сколько лет? — вместо ответа спросил он. Мне это не понравилось, некультурно как-то отвечать вопросом на вопрос. Однако мое положение не располагало к преподаванию правил хорошего тона.

— Надеюсь, что скоро двадцать восемь будет.

Колдун не по-доброму усмехнулся в ответ, что могло означать серьезные сомнения по поводу моего оптимизма, и произнес: