Николай Степанов - Под знаком Дарго

Сражаться и одновременно пытаться придумать что-то новое… Я включил весь арсенал домашних заготовок, которые в свое время были отработаны до автоматизма. Руки сами выполняли движения, а голова включилась на решение единственной задачи — срочно создать то, что мне еще неизвестно.

В памяти всплыл эпизод тренировки с Антоксом. Техника боя кочевников никуда не годилась, но меня тогда удивил необычный прием. Сам по себе он не представлял чего-то особенного, но заинтересовал широкими возможностями для продолжения. Я прокрутил в мыслях три варианта и выбрал наиболее эффективный из них. Каскад домашних заготовок уже порядком меня измотал, а противнику, похоже, усталость была неведома.

Сашка оказался прав на все сто! Несложный прием с двумя финтами явился полной неожиданностью для соперника, что позволило нанести сильный колющий удар ему в грудь и вовремя отскочить на безопасное расстояние. Боже мой, какая боль пронзила все тело, даже оружие выпало из слабеющих рук. Я расстегнул рубаху, чтобы осмотреть ее причину, но… В том же месте, где у моего двойника расползлось кровавое пятно, у себя заметил шрам, затягивающийся прямо на глазах. Превозмогая резь в груди, я с трудом переступил черту, разделяющую комнаты на две половины, что являлось основным условием победы в поединке. Невидимая преграда исчезла, значит, один из участников мертв. С этой утешительной мыслью я провалился в непроглядную тьму.

Такого неприятного пробуждения не припомню за всю свою жизнь. Очнувшись, обнаруживаю, что сижу в массивном кресле, не имея возможности двинуться с места, а передо мной стоит каменное изваяние в виде отвратительного чудовища.

Ну и страшилище! Кто-то, питающий лютую ненависть к прекрасной половине человечества, постарался соединить самые уродливые черты в женском образе, который затем вписал в тело хищной птицы. Каждая деталь, каждый штрих скульптуры нацелены на одно — вызывать страх. Присмотревшись к каменному изваянию, заметил, что автор допустил одну ошибку. В скульптурной композиции, призванной наводить ужас на окружающих, он создал добрые глаза, и это вносило почти неуловимую дисгармонию в образ монстра.

Мои руки и ноги оказались накрепко прикованными к креслу. Все-таки обошел нас хозяин замка! Ну ладно я, ладно Сонька, но как он сумел обмануть Гарпину? По силе ума она точно не уступала Метрогилу. Значит, хитрость? А бой служил лишь отвлекающим маневром. Обидно — вот так коварно отобрать победу в столь трудном поединке. Одолеть себя — это ж суметь надо, но я-то смог. Сам чуть не умер, но смог… Взгляд непроизвольно устремился к месту, где совсем недавно была заживающая рана. На теле не осталось и следа. Что же на самом деле произошло в финале сражения? Точно помню, противник не имел ни малейшего шанса достать меня оружием. Колдовство, как говорила принцесса, копнару не доступно, как, впрочем, и мне. Но как объяснить тогда невероятное ранение с еще более немыслимым исцелением? Да и слепок мой вел себя весьма странно. Вместо того чтобы сразу испариться, он еще и кровью истекал. Нет, все у них не так. Не по-людски.

Тяжкие размышления принесли с собой непрошеное уныние, и я постарался отогнать их подальше, пытаясь заменить чем-то менее трагичным. Что случилось — то случилось, но самый важный бой в жизни выигран. Да, только вот теперь в полной мере приходится пожинать плоды собственной победы, и они особого восторга не вызывают. Что же я сделал не так? Почему закован? Где мои друзья? От множества вопросов зачесалось в носу, и комнату потряс громкий чих в моем исполнении.

— Будь здоров, господин, — раздался совсем близко голос черта с рыжим пятном.

— Гриф, это ты? — Если бы раньше мне кто-нибудь сказал, что я обрадуюсь черту, как родному, ни за что бы не поверил.

— Кто же еще? — явно удивился он моему вопросу.

— Что здесь произошло, когда я отключился?

— После того как ты переполз черту, девушка бросилась к тебе на помощь, а бабушка стала громко ругаться. Орали они с колдуном громко и на абсолютно непонятном диалекте. Я разобрал лишь что-то про «их мать» и понял, что они друг друга раньше где-то видели, и, похоже, довольно часто. Первой, у кого кончилось терпение, была старушка. Она стала превращаться в ту самую птичку, которая расправилась с огнедышащим монстром, только на этот раз размером поменьше. Клювоносый, похоже, именно этого и дожидался. Он бросил в нее цветок и получилась каменная статуя. Девушка хотела наброситься на колдуна с саблей, но была отброшена к противоположной стене и лишилась чувств. Затем тебя посадили в кресло. Я даже хотел вмешаться, но связан жестким предостережением госпожи: «Без приказа ничего не делать». Она на балконе предупредила: «Если со мной что случится, переходите в полное подчинение Сержу». Теперь ты начальник, приказывай.