Николай Степанов - Магистры пятого знака

— Будут спрашивать, скажите: странники мы, идем в великий город Стайберг, чтобы познать путь истинный.

Всадники остановились. Судя по тому, что они были одинаково одеты и вооружены, я понял, что перед нами, скорее всего, не разбойники.

— Кто такие? Куда путь держите?

— Мы простые путники, идем в великий Стайберг.

— Для простого путника ты не слишком шикарно вырядился? — Один из них подъехал ближе.

— Гулрон, отставить! Ты на службе. — К нам присоединился еще один воин, отличающийся от других красной лентой на груди.

— Знаю! Но мне он не кажется обычным путником.

— Кто сказал «путник»? — Я сделал удивленное лицо, поскольку невидимый карлик уже высказал шепотом негодование по поводу моей оплошности. — Два странника идут по дороге, никого не трогают…

Гулрон, внимательнее присмотревшись ко мне, переменился в лице:

— Прошу прощения, я с ночи в седле, не расслышал. Не встречали ли вы случайно по пути воина в черных доспехах? У него еще шлем необычный, похож на морду дикого зверя.

Куда девалась вся его спесь и высокомерие? Гулрон заговорил почти скороговоркой.

— Нет, — ответил я. — Мы идем от деревни Тинкара и, кроме вас, пока никого не встретили.

— Мы взяли ложный след. Возвращаемся! — скомандовал старший, и всадники поскакали обратно.

«Значит, Черный призрак тоже здесь. Вот уж кто, не моргнув глазом, соберет жатву для Вранка».

— Кого они ищут? — поинтересовался юноша.

— Еще одного магистра. Магистра синей ночи.

— Ты его знаешь?

— Встречались, — коротко ответил я. Не пересказывать же парню всю историю моих встреч с рыцарем смерти.

— Он тоже из нашего мира? — Студент был явно заинтригован.

— Нет, но и не из этого.

— Нужно его скорее найти и предупредить.

— Он в предупреждениях не нуждается, и встречаться с ним мне бы хотелось в последнюю очередь. Слишком памятным было расставание.

Всадники скрылись из виду, и сразу проявился Ухтырь:

— Неужели так сложно запомнить простые слова? С вами в беду попадешь на пустом месте.

— Да ладно тебе кипятиться! Подумаешь, что путник, что странник — какая разница?

— Он еще спрашивает! Путник — это кто? Идущий человек. Не более того. А странник — странствующий волшебник. Разницу улавливаешь?

— Опять волшебник?! — я начал закатывать рукава.

— Ты сначала дослушай, потом будешь оголяться, — обиделся крогул. Посопел для видимости носом, а затем продолжил. — Странники, или боевые маги, испокон веку занимались только тем, что с помощью чародейства выискивали разные приемы владения оружием, осваивали их да изредка передавали тем, кто им вдруг понравится. Другого волшебства за странниками не числилось. Они редко у кого на службе состояли, с другими волшебниками дружбы не водили, только и делали, что по свету странствовали. Вот почему воинский люд их завсегда уважает.

— Что ж теперь любого уважать, кто себя странником назовет?

— Не каждого. Но если у парня при этом имеются настоящие, боевые доспехи и взгляд уверенного в своих силах человека, то почему бы не уважать?

— Что в моих доспехах необычного? Ну, видно — новые, потому что блестят.

— Это пока не присмотришься. Они не просто блестят, — многозначительно произнес крогул.

Только сейчас я обратил внимание на странное сияние металла. Оно было абсолютно одинаковым и в тени, и на солнце. «Ну что ж, пусть лучше будет странник, это все же лучше, чем волшебник, мне подходит».

— А за нами хвост, — крогул указал в сторону деревни.

— Не может быть! — воскликнул я. — Как она нас нашла?

Гостиничная кошка неслась галопом по степи и, лишь завидев людей, перешла на грациозный шаг. Подруга, только тебя нам и не хватало для полного счастья.

— А ну, брысь! — грозно сказал я.

Животное остановилось в трех метрах, приподняв переднюю лапу. Одарив меня уничтожающим взглядом, словно говоря: «А я и не к тебе вовсе», кошка направилась к карлику. «Ну что ты с ней будешь делать?»

— Сбегать, отнести в деревню? — предложил Ухтырь.

Он, конечно, бегал быстро, но зачем лишний раз мучить и себя, и животное?

— Толку-то? Если она решила идти с нами, значит, все равно догонит. Чего зря носиться туда-сюда?

— Слышала, Манька? Остаешься, — сообщил Ухтырь, прижимая киску к груди. Он ее уже и назвать успел!

— Почему Манька? — поинтересовался я.

— Подружка у меня как-то была — такая же бестия.

— Серж, Ухтырь, гляньте, что с небом делается, — юноша указал на север.

— Вот тебе и маленькая тучка!