Дэвид Герролд - Бойня продолжается

- Ну вот, теперь у тебя есть кое-что, чтобы не забывать меня. - И выползла из-под подола ночной рубашки со злодейской ухмылкой.

- А? Что ты говоришь? - Кажется, я потерял сознание, когда кровь отлила от мозга.

Она рассмеялась и пошлепала в ванную. В мягком лунном свете она казалась привидением. У нее были самые длинные ноги. Она была высокая, атлетически сложена, выше меня ростом и почти такая же мускулистая, как и я.

И при этом - сексуальна.

Мне нравилось быть в постели с человеком, который не боялся и не стеснялся возвращать ласки. Я любил ее агрессивность, ее энтузиазм и готовность трудиться сразу за двоих, которой она делилась только со мной.

Только с Лиз я мог полностью расслабиться и позволить кому-то еще контролировать ситуацию, не ощущая при этом опасности. Осознание того, как сильно я ее люблю, захлестывало меня волнами, накатывающими одна за другой.

Может быть, поэтому нам было так хорошо вместе.

Иногда это был даже не секс, а борцовский матч. Она любила быть сильной, а я любил ее такой - обволакивающей и сильной. Я растворялся в ее физическом превосходстве. А иногда бывало наоборот, и я становился суперменом, скользящим на серфе по огромной розовой волне океана женственности, проваливаясь и взлетая на крутых "русских горках" потрясающего секса, мощный и сильный, стремящийся вперед сквозь влажный экстаз, словно ревущий дракон, пока мир не взрывался вокруг нас обоих. А иной раз была просто… нежность. Молчаливая, без единого слова… просто

тихое пространство между нашими глазами. Стояла тишина, потому что ничего не надо было говорить. Когда я смотрел в ее глаза, мир исчезал. Исчезали различия между мужчиной и женщиной. Исчезал секс. И все те глупые роли, которые мы вынуждены играть. Все это существовало где-то еще. А мы становились половинками нашего "я".

Когда Лиз вернулась, она не стала забираться ко мне в рубашку, а просто скользнула под одеяло, прижалась ко мне и, обвив меня своими длинными гибкими ногами и руками, замурлыкала:

- Отдать тебе рубашку?

- Нет, мне и так удобно. А тебе?

Я слишком хорошо чувствовал себя, чтобы пошевелиться. Мне не хотелось вылезать из рубашки.

- Со мной все прекрасно.

Некоторое время она нежно поглаживала меня, ее рука скользила вверх и вниз по моему бедру, спине, боку.

- Тебе хорошо.

- Тебе тоже.

- Твоя кожа как шелковая, - хихикнула она.

- По-моему, это полагалось бы сказать мне, - возразил я.

- А может, какому-нибудь из твоих мальчиков?

- О, даже так? - сказал я. Это навело меня на одну мысль. - Эй, у меня к тебе вопрос.

Мой тон был достаточно серьезен, чтобы движение ее руки вниз по моему телу остановилось. Я поднес ее руку к своему лицу, чтобы поцеловать кончики ее пальцев.

- Что? - спросила она.

Какая разница между половым извращением и чувственностью?

- Очень простая, - ответила Лиз. - Перо чувственно. А целая курица - это уже извращение.

- Да, но как узнать, когда переходишь грань?

Она задумалась. Отвела глаза, словно надеялась найти в пространстве бегущую строку с подсказкой, но явно ничего там не увидела.

- Я не знаю. Не думаю, что это вообще можно заметить, пока не перейдешь. - И потом добавила: - Мне все равно. Я люблю заниматься извращениями с тобой.

- Значит, мы извращенцы?

- По-моему, да. Мне кажется, что мы опустошили целый курятник. С тобой все в порядке?

Ответ был очевиден для нас обоих. Но тем не менее я заявил:

- Даже не могу представить себя говорящим тебе "нет". Что бы ты ни захотела, дорогая, мой ответ будет: да. Мне нравится заниматься половыми извращениями с тобой.

- М-м-м-м, - одобрительно промурлыкала Лиз и обмякла в моих руках. - Отлично. Давай поизвращаемся еще немножко.

В конце концов мы исчерпали до конца свои силы и заснули. А потом было утреннее солнце, золотое и бодрящее, заливавшее комнату нестерпимо ярким светом. Лиз вышла из ванной обнаженная, вытирая полотенцем волосы.

- Доброе утро, соня.

Я зевнул и оглянулся вокруг в поисках своих часов.

- Который час?

Не беспокойся, Шон перенес все наши встречи на полдень.

- Почему ты меня не разбудила? - спросил я, сев на кровати, скрестив руки на груди, стыдясь показаться ей в своей/ее ночной сорочке. Потом понял, что я делаю, и, смутившись, опустил руки. Она засмеялась.

- Ты выглядел таким хорошеньким, когда спал в ней, что мне не хотелось тебя будить. - Она подошла к кровати и поцеловала меня, только слегка мазнув губами. Я схватил ее за руку и повалил на себя.