Юрий Семендяев - Записки офицера… или семнадцать мгновений жизни.

— Все мертвы. Какой-то бородач, лет под пятьдесят с гаком. Мужик помоложе — толи татарин, толи еще кто. Мутант мертв, — он продемонстрировал срезанные щупальца, — это сдам нашим яйцеголовым, лишние деньги не помещают.

— А у дерева кто? — задал я интересовавший меня вопрос.

— Барышня, — выдавил их себя Скиф, — лет двадцати, может двадцати трех.

— Документы, опознавательные жетоны…- начал я.

— Не, Сэм, ничего. Все трое пустые.

Чего их понесло в Припять? Я принялся разбирать винтовку, прокручивая в голове возможные варианты того, что заставило эту компанию пойти в центр Зоны. Скиф созерцал окрестности. Заметив мое состояние, он принялся успокаивать меня, объяснять, что я лишь выполнил приказ. Все четко по инструкции.

Я прекрасно это понимал. Особой вины за собой не чувствовал. Это моя работа и я ее выполнил. Любой, проникнувший за периметр — преступник. Однако, где-то глубоко внутри уже зрело зерно сомнений. Зерно, которое рано или поздно должно было дать всходы…

Поднявшись с кровати, я бесцельно прошелся по комнате. Полистал свежий номер журнала, который лежал на кровати Скифа. Ну конечно, что еще могло быть тут. В обложке «Авто Мира», естественно что? Правильно «Плейбой». Положил журнал на место. Постоял, перебирая в голове все то, что накопилось и о чем думал последние сутки.

— Нет, надо с кем-то поговорить, — с этими словами я покинул комнату и бодро зашагал по коридорам базы. Ноги сами принесли меня к кабинету Отца. А ведь верно, только с ним можно обсудить такие вещи. Он тот, кто подскажет и поймет. На стук в дверной косяк прилетело приглашение войти.

— Здравия желаю, — козырнул я.

— И тебе того же, — Отец сидел за столом, но бумаг или компьютера перед ним не было.

Минуту мы смотрели друг на друга, словно решая, кто первый должен сделать ход. Оценивая, присматриваясь. Но куда мне тягаться с таким опытным психологом и знатоком человеческий душ, как Отец.

— Что мнешься? Закрывай дверь и садись, — он встал, достал пепельницу, включил кофеварку.

С чего начать свой монолог? Я уже не первый раз задавался этим вопросом, но ответы всегда были разные. Достойного я так и не нашел. Потому, не мудрствуя лукаво, начал в лоб.

— Командир, я перегорел.

Отец, молча, поставил на стол пару кружек. Разил приготовленный в них кофе. Пододвинул мне пепельницу.

— Кури, не стесняйся. Кофе, кстати говоря, настоящий. Мне контрактники сверху, — палец указал на полоток, — принесли.

Я не стал пренебрегать предложением начальника. Сизый сигаретный дым струйкой ушел в потолок. Первый глоток горячего напитка приятно обжег горло. Кофе был отменный, давно, очень давно я не пил такого. Отставив кружку и сделав еще одну затяжку, я открыл рот, собираясь продолжить…

— Ты, не торопись, — остановил меня Отец, присаживаясь в кресло, — я тебя уже сутки жду с этой проблемой. Сигнал из медслужбы, от психолога, пришел давно. На почитай.

Он достал из стола папку. Протянул ее мне. Это было личное дело Юрковского Семена Васильевича. Первый же лист дела был отчетом психолога об изменении психо-эмоциального состояния исследуемого. Сухим медицинским языком, с использование присущей медикам терминологии, описывались результаты тестирования. Анализировалось поведение пациента. То есть мое. А вот и вывод, который гласил, что мое эмоциональное состояние крайне неустойчиво. Есть склонность к принятию неадекватных решений, самобичеванию. В общем, куча мути. Но смысл был понятен. Я захлопнул паку и вернул ее Отцу.

— Ознакомился? — поинтересовался он, пряча папку в ящик стола.

— Угу, интересное чтиво. Только одно не понятно, — я закурил еще одну сигарету, — если вы все знали, почему отпускали на задания в одиночку? Доверяли выполнение сложных миссий?

— А потому, что всем этим бумажкам, — он постучал по столешнице пальцем, — грош цена. Я и только я, могу и буду решать кому, и что делать! Мне, а не этим эскулапам, виднее, кто и чего стоит! Семен, рано или поздно каждый сталкивается с этой проблемой. В твоем случае — есть моя вина.

Он поднялся, прошелся по кабинету. Таким я его никогда не видел. А может, никто его таким не видел.

— Я видел, что тебя тяготит, что ты ищешь ответы, ищешь знания. Пытаешься понять. Найти объяснения тому, что видишь и делаешь. Да, именно я должен был убрать тебя с оперативной работы. Оставить на базе, дать другое поле деятельности. Именно это я сделал, однажды.

Да, я вспомнил, как после ранения был временным замом нашего начальника. Как занимался текущими вопросами.