Николай Романов: Регент

Владислав Второй вернулся за стол:

– Как здоровье графини Зинаиды Петровны?

– Слава богу, здорова, ваше императорское величество! – Толстой потер бритый, как и у Апраксина, подбородок. – Я слушаю вас, государь!

Да, он совершенно ясно понимал, что вызвал его император по не совсем обычному делу.

– Вот что, Василий Илларионович… Ко мне пришло анонимное письмо следующего содержания. – И Владислав Второй прочитал своему министру полученное сообщение. – Что можешь сказать?

Граф Толстой и глазом не моргнул:

– Вы имеете в виду информационную ценность послания, государь?

– Именно.

Министр чуть пожал плечами:

– По содержанию ничего определенного сейчас сказать нельзя. Раз письмо не подписано, надо прежде всего разыскать отправителя. И только тогда может появиться какой-то материал для выводов.

Император внимательно рассматривал его лицо. Физиономия министра по-прежнему сохраняла железобетонное выражение.

Император прекрасно знал, что у него не может быть незаконнорожденных сыновей. Все его фаворитки являлись девицами достаточно умными и сговорчивыми, и до беременностей дело не доходило, а если вдруг и доходило, то решить проблему удавалось просто и не слишком дорого.

Впрочем, случаев с залетом насчитывалось всего пять или шесть, и все они завершились ко всеобщему удовлетворению. Все, кроме одного.

Графинечка Елена Шувалова, чрезвычайно милое на внешность создание, оказалась совершенно несговорчивой, и с нею пришлось решать проблему непросто и изрядно дороже. Так неужели же все былые труды и расходы оказались бесполезными?…

Другого кандидата в незаконнорожденные наследники император просто не мог себе представить. Он и об этом-то до сегодняшнего дня не вспоминал.

Указания были достаточно строгими: Елену Шувалову подвести под несчастный случай вместе с неродившимся ребенком.

Так неужели ж не довели тогда дело до конца, подлецы! Ну погодите, я вам устрою Варфоломеевскую ночь!

Впрочем, нет, не устроит! Ничего теперь не устроишь!

Деликатное поручение это, помнится, пришлось выполнять графу Хворостову, предшественнику нынешнего министра имперской безопасности. Личность была в совершеннейшей степени преданная короне и ни в каких темных делишках не замеченная, но доверяться любой преданной личности в некоторых делах может только полный идиот. Сейчас бы император и не доверился, всё бы проконтролировал самостоятельно, но ведь тогда он был почти на двадцать лет моложе и романтичней…

Владислав вызвал на видеопласт личное дело графа Толстого и принялся изучать, время от времени поглядывая на министра.

Тот ждал молча, и физиономия его по-прежнему была словно из камня вырублена.

Пробежав по строчкам дела, император на секунду задумался.

Понять, принимал ли нынешний министр участие в том давнем деле, не представлялось возможным. Сошкой он тогда был не слишком крупной, но как-то быстро сумел продвинуться по административной лестнице.

Отец, надо понимать, помогал, – старик Илларион Силыч Толстой, многолетний председатель палаты высокородных Государственной думы.

– Я хочу, чтобы ты, Василий Илларионыч, отыскал мне автора этого послания, – сказал император, продолжая смотреть на видеопласт. – Непременно отыщи, я хочу на него полюбоваться…

– Живым или мертвым, ваше величество?

– Что? – Владислав Второй перевел взгляд на своего министра и опять смял в кулак бородку.

Граф Толстой смотрел на него ясными глазами.

Заданный им вопрос вовсе не был шуткой.

– Живым, конечно! С мертвых спросу нет, а я непременно хочу с ним побеседовать… Задача ясна?

– Задача ясна! Вы, ваше императорское величество, перешлите мне это письмо, пожалуйста. По закрытому каналу.

Конечно, он не сам будет искать автора, для этого у него есть подчиненные, но сейчас у императора появилось ощущение, что граф Толстой самолично займется поисками анонима.

– Перешлю, Василий Илларионыч. – Император оставил в покое бородку и встал из-за стола, давая понять, что аудиенция закончена. – Прямо сейчас, после твоего ухода, и перешлю.

Они распрощались рукопожатием, и министр имперской безопасности отправился рыть землю. То есть заниматься этой самой имперской безопасностью, ибо дела, связанные с наследованием трона, всегда и непременно оказываются весьма и весьма опасными.

Причем для всех фигурантов, замешанных в деле…

– Вы мне его, Василий Илларионович, из-под земли достаньте! – сказал император в спину уходящему министру. – Очень на вас надеюсь, ваша светлость.