Тимоти Зан: Пешечный гамбит

Келли кивнул, облизав пересохшие губы. От былой уверенности не осталось и следа.

— Пожалуй, что да. Покончим с этим, да поскорей. Сначала они разыграли цвет, бросая кубик с цифрами на гранях. Ачраней выкинул шесть, Келли — четыре, и олиту достались белые фигуры. Он начал партию ходом королевской пешки, землянин предпочел сицилианскую защиту. Оба играли очень осторожно, разменяв за первые двадцать ходов лишь по одной пешке. Ачраней методично готовил атаку, Келли собирал силы для ее отражения.

И вот начался решительный штурм. Когда дым рассеялся, с доски исчезла половина фигур, причем Келли не досчитался ладьи.

Отбросив со лба прядь слипшихся от пота волос, он громко глотнул, не отрывая взгляда от доски. Его позиция внушала серьезные опасения. Ачраней контролировал центр, и его король чувствовал себя куда уверенней, чем король Келли. Кроме того, олит освоился с маневрами коней, а землянин никак не мог приспособиться к новым возможностям пешек. А в случае выигрыша олита…

— Вы расстроены? Вздрогнув, Келли поднял голову?

— Нет, просто… — ему изменил голос. — Просто немного нервничаю.

— Если хотите, сделаем перерыв, чтобы вы могли сосредоточиться.

Сочувствие олита разозлило Келли.

— Со мной все в порядке, — отрезал он.

Ачраней не сводил с него глаз.

— В таком случае я хотел бы прервать партию на несколько минут. Вы не возражаете?

Келли не сразу понял, в чем дело. Ачраней не нуждался в передышке. Одной ногой он уже был дома. Кроме того, Келли знал, как выглядит уставший олит, а Ачраней по всем признакам прекрасно себя чувствовал. Значит, предлагая прервать игру, он хотел помочь человеку? И, глядя на Ачранея, Келли видел, что тот полностью отдает отчет своим действиям.

— Хорошо, — ответил Келли после долгой паузы. — Давайте прервемся. Полчаса вас устроят?

— Конечно. — Ачраней поднялся из-за стола, скрестил руки в запястьях и вышел из лаборатории.

Полированный металлический потолок над головой Келли почему-то не отражал свет. На мгновение землянин задумался над этим, но тут же его мысли переключились на более важные дела.

Вытащив из-под головы левую руку, он взглянул на часы. Еще пять минут, и звонок Слейча вернет их в лабораторию. Келли вздохнул.

Что же ему делать?

Как это ни странно, но меньше всего Келли занимал исход шахматной партии. Да, позиция у него была похуже, но отдых сотворил чудо, и он уже нашел два или три варианта, сулящие самые радужные перспективы. Точной игрой он мог добиться победы и в этой партии.

И вот тут-то начиналось самое трудное, потому что в случае выигрыша им предстояла третья игра, которую не мог проиграть ни он, ни Ачраней.

Келли не хотел умирать. Он мог бы привести множество доводов в доказательство того, что ему необходимо остаться в живых, хотя бы для того, чтобы сообщить на Землю о подоплеке этих «психологических экспериментов», но ему просто хотелось жить.

Поэтому, решил он, третьей игре он должен отдать все силы, но победить.

С другой стороны…

Ачраней тоже имел право на жизнь. Мало того, что его силой заставили принять участие в исследованиях стрифов, он сознательно отказался от выигрыша во второй игре. Возможно, нежелание помочь товарищу по несчастью, а кодекс чести запрещал ему воспользоваться паникой соперника, но, так или иначе, лишь благородство олита открыло Келли путь к победе во второй партии. Третья игра…

Какой она должна стать? Следует ли придумать игру, в которой не приходилось участвовать ни одному из них? Поставить врожденные способности человека против профессиональной подготовки олита? Это было бы справедливо, но стриф получал шанс еще лучше оценить их возможности, а Келли надоела роль подопытного кролика. Да и Ачраней, судя по всему, испытывал те же чувства. Правда, возникал вопрос: а почему олиты не приняли ответных мер, если стрифы уже давно проводили с ними подобные эксперименты?

Возможно, они не знали, где находится Игровой центр. Скорее всего, они не могли проследить путь Транссферы. Но если он и Ачраней не хотели поставлять стрифу новую информацию, им не оставалось ничего другого, как положиться на жребий. А Келли возмущала одна мысль о том, что бросок монетки будет решать, кому из них умирать.

— Время отдыха кончилось, — раздался над головой бесцветный голос Слейча. — Ты можешь вернуться в лабораторию.

Скорчив гримасу, Келли поднялся с кровати и пошел к двери, в надежде, что Ачраней что-нибудь придумал.