Черил Фрэнклин - Инквизитор

«Однако они занимались мною, — с горечью добавила про себя Тори, — потому что Правда Сессерды чиста, но безжалостна, а дядя Пер слишком осторожен, чтобы ему можно было предъявить обвинение».

— Я обрадовалась, услышав, что ты возвращаешься домой, — поделилась Лила, — потому что мне было одиноко, но ты скверный компаньон. Не знаю, почему ты винишь в своих неудачах дядю Пера. Он ничем тебе не обязан. Ты сама решила оставить нас и жить в бедности, вместо того чтобы подождать, пока мама устроит для тебя выгодный контракт на покровительство. Дядя Пер не должен снова выслушивать твои требования.

— Мама удовлетворяла его много спанов, — сухо отозвалась Тори. — Она на редкость искусная наложница, и дядя Пер все еще надеется, что я унаследую и семейные дарования, и его покровительство.

— Ты злая и несправедливая! — Лила сняла ногу с ноги. Сухие листья зашуршали под ее ступнями. — Не забывай — мама ожидает, что ты этим утром отправишься с нами в город. Она уже пригласила двух перспективных покровителей, а ты явно не произведешь на них впечатления в том тряпье, которое именуешь своим гардеробом. Покровитель наверняка скорее захочет меня, а я еще не достигла возраста, когда закон это позволяет. — Лила начала подниматься к дому, ее движения были такими же изящными, как хрупкая юношеская фигурка.

— Если бы я нуждалась в покровителе, то могла бы сама заключить контракт! — крикнула ей вслед Тори, но Лила притворилась, что не слышит. Стряхнув с ног грязь, Тори опустилась на скамейку, которую освободила Лила, и задумалась о том, насколько ей удалось искалечить собственную жизнь.

Тори легко могла припомнить тот день, когда она впервые встретила Арнода в городе, но ей было нелегко представить себе чувства, которые она тогда испытывала. Он обратил внимание на нее, а не на маму и Лилу, но Тори не понимала, почему его интерес имеет такое важное значение. Избыток мужского внимания преследовал ее с тех пор, как она впервые улыбнулась мужчине, — Тори не сомневалась, что причина была не в ее чарах, а в сомнительной известности семьи, к которой она принадлежала. Возможно, именно поэтому Арнод привлек ее — в своем закоснелом невежестве он никогда не слыхал о Мирель с Аттии.

Не без смущения Тори припомнила свое сентиментальное письмо маме о том, что она любит Арнода Конати и не в силах жить без него. В краткий момент паники она даже хотела бежать в дом, разбудить маму и спросить, что стало с письмом. Но, успокоившись, Тори решила, что письмо сейчас уже не может причинить ей вреда. Будучи в эмоциональном отношении раздетой донага инквизиторами, она пришла к выводу, что у нее не осталось гордости, которая может пострадать.

Арнод начал издеваться над Тори с первого же дня, как они покинули Арси, и Тори не могла испытывать к нему более нежных чувств, чем редкая жалость из-за его слабостей. Она пыталась убедить себя, что вышла замуж за Арнода только с целью избавиться от Арси и дяди Пера, но понимала, что ее поведение было далеко не таким разумным. Раньше она искренне верила, что Арнод интересуется ею, а не семейством Мирель.

— Хуже всего, — пробормотала Тори, обращаясь к пруду, — что я стремилась стать более цивилизованной, чем моя семья, и настояла на законном пожизненном браке, а не на контракте на покровительство. — Подобрав горсть мягких коричневых ягод, она бросила их в пруд и понаблюдала за рябью, вызванной водяными бабочками, бросившимися к пище. — Если бы не тот ужасный силененовый ремень, я могла провести всю жизнь, работая не покладая рук, чтобы содержать Арнода и терпеть его измены.

Тори и рада была бы вздохнуть с облегчением после смерти Арнода, но могла лишь сожалеть, что ее надежды не оправдались. Она хотела полностью освободиться от него, но он мучил ее даже из своей раскаленной могилы под чужим солнцем. Тори в отчаянии приползла назад к маме и дяде Перу, потому что правосудие Сессерды, осуществляемое инквизиторами калонги, не дало ей возможности жить за собственный счет. Лила, чьи мысли в основном были сосредоточены на собственном благополучии, в общем была права: дядя Пер заслуживал больше признательности, чем давала ему Тори.

— Он беспокоится, что я слишком много видела и пришла к правильным выводам о его незаконных делах, — проворчала Тори себе под нос, но ей по-прежнему было стыдно за свое поведение. Несмотря на многие недостатки, дядя Пер всегда был добр к своим наложницам и их детям.

Печально вздохнув, Тори встала и начала подниматься к дому. Она догнала Лилу, которая задержалась в беседке, глядя сквозь узкую щель между виноградными гроздьями. Встав рядом с ней, Тори увидела узкую полоску маминого розария. На этой полоске внезапно появилось массивное существо на шести толстых ногах, покрытое голубыми и фиолетовыми пятнами. Тори вздрогнула от удивления.