Георгий Ланской - Попрыгун

– Ты…. – прошипел Император. – Ты….

Неуправляемый смерч ударился о стену башни, и та с грохотом стала разваливаться. Пол треснул прямо между Императором и Кристианом, и начал расползаться в стороны. Фрэй вздрогнул и покачнулся на миг. И в этот момент Соня швырнула в Императора тяжелый кинжал.

Клинок попал Фрэю точно в грудь. Он нелепо взмахнул руками и рухнул навзничь. Пол проломился под его телом, и Фрэй полетел вниз. Но следить за его падением нам было некогда. Ураган сорвал с башни остатки крыши, и она унеслась прочь. Мы бросились вниз по лестнице, едва не затоптав нерасторопного Борегара. Прямо над нами зияла бездна.

Фрэй, залитый кровью, лежал на земляном полу, истекая кровью. Борегар, израсходовавший остаток сил на беготню по лестнице, сполз по стеночке и, тупо глядя вверх на разрушающий башню смерч спросил:

– Ну, и что теперь?

Я пошевелил пальцами и начертил когтем на полу ровную линию. Привычный позыв открывающегося портала стал для меня сказкой.

– Получилось? – недоверчиво выдохнула Соня и махнула рукой. Через мгновение портал заколыхался и перед ней.

– Борегар, – спросил я. – ты можешь уйти сам или попросить Соню проводить тебя?

Борегар осторожно пошевелился, и перед ним прямо на полу заколыхалась мутная белесая лужица.

– Я могу сам, – прошептал он. – Я ухожу в Сирил. Аптечка мне крайне необходима…

– Иди! – согласился я. Борегар перевалился через край лужицы и исчез в захлопнувшемся портале.

– Уходим! – скомандовала Соня. Кристиан согласно кивнул и провалился в пол. Соня тоже сделала шаг вперед. Я уже хотел было последовать за ней, как вдруг до меня долетел слабый шепот.

– Артем…

Я неловко повернулся. Фрэй был еще жив. Он сделал слабое движение рукой. Кольцо выкатилось из его ладони и замерло рядом, тусклое и неживое.

– Видишь… оно меня погубило… – с улыбкой мертвеца выдохнул Фрэй.

– Ты и сам наделал много бед, – холодно ответил я.

Лестница затрещала, а дощатый потолок, пробитый деревом, начал раскалываться и исчезать в ненасытном жерле.

– Извини, я ухожу, – сказал я и шагнул к порталу. Фрэй дернул пальцами.

– Иногда мы видим… только то, что… хотим видеть, – прошелестели его непослушные губы. – Нет… времени… объяснять… Понять, то… что видишь… это подвластно не каждому… Прими мой прощальный дар…

Меня опалило горячей волной. Император смотрел вверх мертвыми глазами. Потолок с грохотом развалился на куски, и страшная сила потянула меня вверх. Но в этот момент я уже был готов и скользнул в портал, оставив Средиземье умирать вместе со своим Императором.

Умиротворяющая атмосфера Сирила делала свое дело. Этот мир мы посещали не по собственной воле, а мучимые суровой необходимостью. Больше получить квалифицированную помощь скользящему было негде. Именно поэтому остатки нашего войска отправились сюда, наплевав на прямое распоряжение Императоров спешно докладывать обо всем произошедшем. Впрочем, у меня, Сони и Кристиана такого желания не возникало, а Борегару, в плече которого застряли крючки «кошки» было не до фискальства.

Кристиан покинул Аптечку первым. Несмотря на недолгое пребывание в брюхе чудовища, он чувствовал себя неплохо. Соня покинула Сирил следом за Кристианом, шепнув мне, что ждет меня у себя дома. Борегар отправился на операцию, а я – к мертвому морю Сирила. Целебные свойства соленой воды не раз ставили меня на ноги. Окрестности моря были внешне необитаемы, несмотря на расставленные то тут, то там тенты и небольшие домики, в которых можно было найти ночлег и пропитание. Раньше я все пытался хотя бы раз увидеть невидимых горничных и медицинских работников Сирила, но эти попытки так ничем и не увенчались. Выйдя даже на пару минут, я находил свою постель застеленной чистым бельем, в крохотной ванной тюбики с многочисленными мазями и растираниями были наполнены до верха, а кухонька и санузел вылизаны до зеркального блеска. Прибыв в Сирил после краха Средиземья, я даже не пытался выслеживать персонал. Благостное отупение снизошло на меня, да и всеобщая атмосфера уюта и спокойствия располагала исключительно к отдыху. Так что я в основном, отсыпался, стараясь не думать ни о чем конкретном.

Однако мой отдых не был безоблачным. Назойливые мысли, которые я гнал от себя днем, возвращались ночью в кошмарах, от которых не было спасения. Каждую ночь я засыпал с надеждой не подскакивать в холодном поту. Однако даже таинственным образом появившиеся в ванной комнате капли с нарисованным спящим младенцем, ни прогулки по берегу моря, ни спокойное ничегонеделание не спасали меня от ужасов ночи. Провалявшись на пляже моря неделю, я прекратил борьбу за спокойствие и принялся размышлять, с непривычной для себя четкостью анализируя события последних дней.