Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.)

Адмирал поднялся на ноги и упер руки в бока. Он глядел на корабль, не отрываясь, и что-то соображал.

— У него был такой голос, когда он прощался… — донеслось сзади. — Вы не заметили, шеф? Он будто шел или лез куда-то. Знаете, я весь день сегодня просидела над схемой корабля. В реакторном есть пазухи, по которым можно выбраться прямо к лапам. А в самих лапах тоже ведь шахты…

«Эндрю работал в тяжелом ремонтном скафандре, — вспомнил Рашен. — Неповоротливая штука, зато всюду свинец. Так… Что там еще? Термозащита в четыре слоя. Экзоскелет. С какой скоростью он мог двигаться? В училище мы пробовали бегать в таких скафандрах. У меня не вышло. А какой ширины кабельная шахта в лапе? Секундочку… Интересно, кто тут более псих — я или Кенди?»

— Вы здорово с ним поссорились? — бросил он через плечо.

— Я идиотка, — сказала Ива. — Ну дура я была, и все тут. Я просто никак не могла понять, что мы очень разные и… Ну, у него есть право быть таким, какой он есть. Вот… А он, по-моему, насмерть обиделся.

— Насмерть… — эхом повторил адмирал, размышляя. — Насмерть…

— Дура я была, так что мне теперь, застрелиться?! Не понимала я, что он такой ранимый…

— Угу…

— Чего «угу»?! — злобно выпалила Ива, забывая, что Рашен какой-никакой, а все-таки трехзвездный адмирал.

— Я говорю, мальчик всегда особенно быстро соображал в критических ситуациях, — объяснил Рашен. — Чем хуже дела, тем у него лучше мозги работают. Идеальный техник.

Ива встала и несмело шагнула к адмиралу поближе.

— А еще у него инстинкт самосохранения просто зверский, — продолжал думать вслух Рашен, не замечая, что говорит об Эндрю уже в настоящем времени, будто тот и не мертв вовсе.

— А-а…

— Бэ! — адмирал потянул из воротника микрофон. — А ты, Иветта, на самом деле редкостная дура. Будь я тебе отцом, всыпал бы по первое число! Завела себе мужика с богатым прошлым — так береги его! А этот… Откуда он только взялся на мою голову, отставной сумасшедший и бывший уголовник! Где мне его теперь искать, а?! Тонкая и ранимая натура, чтоб ему ни дна ни покрышки… А если он загнулся там? Сутки прошли уже!

Ива надулась, сунула руки в карманы и демонстративно встала к адмиралу спиной.

— Боровский! — рявкнул адмирал в микрофон. — Внимание! Всех, кто может стоять на ногах, поднимай немедленно! И в корму! Обшарить все закоулки, куда поместится человек! В каждую дырку заглянуть! Вдруг он сознание потерял или что еще… Первым делом в лапах посмотри, может, он там валяется!

— Кто?! — обалдело спросил Боровский.

— Да лейтенант Вернер, мать его!!! — заорал Рашен.

Несколько секунд Боровский молчал, осмысливая происходящее.

— Это, конечно, совершенно не мое дело, — начал он, — но мне кажется…

— Вы-пол-нять! — пролаял Рашен и переключился на другую волну. Сделал несколько глубоких вдохов, чтобы привести нервы в порядок, и сказал уже гораздо спокойнее: — Успенский вызывает де Вилье. Ответьте, Виктор. Срочное дело.

— Ну? — отозвался староста.

— У вас там моих людей, случаем, нет?

— Пока не видел. А хорошая идея! — обрадовался де Вилье. — Я как раз думаю, чего они в лагере без дела болтаются. А мне…

— Виктор, я серьезно.

— Да вроде нет.

— А не замечали никого?

— Что, дезертиры?

— Не совсем. Просто мог уйти погулять один деятель. Вы его помните, Andrey. Лохматый такой, с хвостом.

— И с рогами… Нет, командир, не было его здесь.

— А где доктор Ллойд?

— Да вечером еще сел на свою таратайку и в Новгород укатил. Резко так, я даже удивился. Бац — и нету. Сами понимаете, ученый, что с него возьмешь…

— Та-ак… — протянул Рашен. — Ну спасибо, Виктор.

— Людей-то дадите?

— Да разве это люди — инвалидная команда. Не могу пока, болеют все. До свидания.

Ива, поджав губы, прохаживалась вдоль берега туда-сюда. Рация у нее в кармане тихо бурчала на разные голоса. Это дежурная вахта, облачившись в скафандры, чтобы не подцепить лишний рентген, прочесывала корму «Тушканчика».

— Новгород… — вздохнул адмирал. — Не поеду. Надоело мне здесь.

— Что так? — сухо поинтересовалась Ива.

— Не знаю. Грустные какие-то места.

— Совесть мучает? — невесело усмехнулась Ива.

— Да с чего ты взяла? — окрысился Рашен. — Нет у меня совести и не было никогда! Я адмирал, ясно?!

Он повернулся и, спотыкаясь, зашагал к лагерю, что-то злобно бормоча. Остановился на полпути и через плечо бросил на Иву сумрачный взгляд.

— Ты за ним поедешь! — крикнул он. — Именно ты! Как подлечишься, тут же бери катер и лети! Сама его прошляпила, сама и ищи теперь! Все! И отстаньте вы от меня со своими проблемами! Задолбали! Вот, читай! Наслаждайся! — он швырнул под ноги густо исписанную белую тряпку. — Ранимый он, видите ли… Да он просто дурак! И-ди-от! Невр-р-растеник!