Михаил Ахманов: Океаны Айдена

Бур зашипел, махнув лапой налево. Он не таил обиды на этого странного незнакомца, рухнувшего сорок лун назад откуда-то с небес и в первой же стычке зарубившего почти четверть боеспособных мужчин племени. Что было, то прошло! Зато сейчас айриты процветали, питаясь гораздо лучше прежнего. Шестое нападение за месяц! И на этот раз столько крепких женщин и мужчин! Лучшим он позволит присоединиться к своему клану, но большая часть пойдет в котел. Его воины будут довольны! Впрочем, несмотря на активную помощь самок и детенышей всех возрастов, они не успевали съедать всех, кто был предназначен для этой цели, и хозяйственный Бур уже подумывал о запасах, о чем-то вроде мясной фермы.

Он поскреб шишковатый, заросший рыжим волосом затылок. Да, одни люди годятся только в котел, другие — для битвы! И этот Од действительно великий воин! Благодаря его стараниям племя удвоилось, и все приблудные покорны вождю Ай-Рита! Правда, и у Ода есть недостатки — он жрет только рыбу да мох и до сих пор не взял самку. Есть рыбу при таком изобилии мясной пищи! Пфуй!

Тем временем Одинцов, наяву грезивший о холодной воде и сочном говяжьем бифштексе, пробирался на левый фланг. Рыба ему осточертела, но опуститься до каннибализма он не мог, хотя в пище был неразборчив — в бытность во Вьетнаме, Анголе, Сомали ел червей, лягушек и жуков. Но люди — даже то подобие людей, каким являлись троги, — все же не лягушки… И разумеется, не червяки.

По пятам за Одинцовым следовали пять самых сильных воинов клана с плетеными щитами и дубинками. Задача у них была одна: прикрывать его от стрел, пока он орудует челем. Стрелы с кремневыми наконечниками оказались очень неприятной штукой — кремень щепился при самом слабом ударе, крохотные каменные чешуйки внедрялись глубоко в плоть, и рана начинала загнивать. Больных умерщвляли и разделывали для котла, туда же могли попасть и охранники Одинцова, если бы его задело стрелой, — Бур шутить не любил, и у него всякая вина была виноватой. Поэтому стражи выполняли свои обязанности с истовым усердием.

Правый фланг защищал вождь с остальными бойцами, полусотней мужчин и тремя десятками самых крепких и самых злобных женщин. Весьма многочисленный отряд — обычно этих сил хватало, чтобы перебить атакующих или сдержать их, пока не подоспеет Одинцов со своим челем, смертельным лезвием на длинной рукояти. Вернее, чель с Одинцовым, ибо в этом боевом союзе, по мнению троглодитов, волшебное оружие стояло на первом месте. Возможно, они были правы.

Одинцов нырнул в тень за обломком скалы, формой напоминавшей слоновый клык, пятеро трогов громко сопели и шлепали сзади. Разделка туш — так он называл предстоящую вскоре операцию — всегда производилась на сравнительно ровной и просторной площадке перед этим каменным бивнем. Чель, грозное хайритское оружие, требовал места для маневров, так что в выборе стратегии Одинцов был вынужден подчиняться своему клинку.

Темная вонючая масса нападающих хлынула через край площадки, неторопливо растягиваясь цепью. Теперь он мог различить отдельные фигуры, такие же мощные, коренастые и волосатые, как у его спутников. Пришельцы на миг остановились видимо, удивленные тем, что хозяева не встречают их стрелами и камнями, — затем неуклюже, но быстро заковыляли вперед. На сей раз их было много, очень много, и Одинцов догадался, что сегодня основная работа достанется ему.

Повернувшись к одному из своих телохранителей, он ткнул его в грудь и сказал:

— Ты — идти Бур. Идти быстро-быстро! Сказать Бур: прислать сюда две руки женщин, ловить мясо для котла.

Трог кивнул и растворился в полумраке. Пусть приведет женщин, они были крепкими, свирепыми и в драке не уступали мужчинам. Одинцов чувствовал, что на этот раз ему нужна помощь. Пришельцев оказалось больше сотни, и, значит, атака справа будет слабее. Такое иногда случалось; в зависимости от темперамента и личных пристрастий нападающие предпочитали прорываться либо мимо слоновьего бивня, либо правее, мимо камня, похожего на спину двугорбого верблюда, где располагался командный пункт вождя. На этот раз предпочтение было отдано бивню.

Дождавшись, когда первая группа пришельцев окажется в пяти шагах от каменистой гряды, Одинцов, по-разбойничьи свистнув, выскочил из своего укрытия. Затем свист раздался снова — когда, приблизившись к шеренге трогов, он пустил в дело чель. Звук рассекаемого сталью воздуха оборвался сочным хрустом, потом все начало повторяться в мерном ритме джазового оркестра: ссс-чпок!.. ссс-чпок!.. ссс-чпок!..