Михаил Ахманов - Океаны Айдена

— Знаю… знаю и сейчас уйду. Но так хотелось бы взглянуть… увидеть этот мир… хотя бы раз… хотя бы на мгновение…

Преодолевая собственную немощь, Одинцов схватил за плечи легкое тело трога, вытащил из-под крыла и положил его голову себе на колени.

— Смотри, Костя! Смотри же! Постарайся разглядеть! — Он говорил торопливо, поглаживая ладонями мохнатую голову, словно передавая умирающему часть своей жизненной силы. — Над нами черно-фиолетовое небо и звезды, тысячи ярких звезд! Луна… Огромная, серебристая, больше, чем у нас! Она стоит над самым горизонтом… над океаном… таким океаном, какого нет на Земле! И завтра я поплыву туда… Ты видишь?..

— Да, полковник… — Черные губы дрогнули в улыбке. — Я вижу, вижу… Спасибо вам… Я… я ухожу.

Внезапно он напрягся, что-то зашептал, и через секунду поникшая голова скатилась с колен Одинцова. Наклонившись, тот посмотрел на мертвеца и быстрым движением ладони опустил веки на незрячие глаза. Потом пробормотал:

— Просто… как просто! Погрузился, вынырнул… Здесь, и через мгновение — Там…

Запись, надиктованную Ртищевым, они прослушали трижды в полной тишине. Гурзо допрашивала его под гипнозом, и лейтенант воспроизвел события с документальной точностью: свои слова и ощущения, слова Одинцова, плеск воды, ночной пейзаж, звездное небо, океан, луна… Поразительная история! Пожалуй, не Одинцова, а Ртищева нужно считать первопроходцем, думал Шахов, ведь он не только отправился Туда, но и вернулся Обратно. Любое погружение имело смысл, если возвратившийся мог что-то рассказать, и сейчас рассказчиком был Ртищев. Не Одинцов. Одинцов мог вернуться, но, как подозревалось прежде, не хотел. Даже потребовал, чтобы его оставили в покое.

Протянув руку, генерал выключил магнитофон. Потом произнес:

— Не повезло лейтенанту. Очутиться в теле умирающего… Вы, Хейно Эмильевич, могли бы что-то получше подобрать!

Старый академик раздраженно фыркнул:

— Я ничего не подбираю! Я объяснял вам десять раз свою методику! Испытатель переносится в тело существа, дистанционно близкого к Одинцову… самого близкого! А в данном случае при Одинцове единственный спутник, и торчат они на каком-то островке посреди океана… Хорошо еще, что подвернулся этот тип!

Гурзо примирительно коснулась запястья старика:

— Хейно Эмильевич, Сергей Борисович, не будем спорить. Думаю, нам повезло, что кто-то оказался рядом с Одинцовым. Мы ведь не знали, в каких он находится обстоятельствах.

— И теперь знаем немногим больше, — с недовольным видом заметил Шахов. — Информатор почти покойник, время плохое — ночь, темнота, и боль мешает восприятию… Мало сведений, очень мало!

— Ну, не скажите! — возразила психолог и принялась копаться в лежавшей на коленях папке. — Выслушав Ртищева в первый раз, я составила перечни… где же они?.. а, вот!.. списки известного и неизвестного. Первый довольно обширен.

— И что там у вас в начале? — полюбопытствовал Виролайнен.

— То, что Одинцов на землеподобной планете. Помните, что он сказал? Этот мир огромен, не меньше Земли, и полон чудес… Я считаю, что это самая важная информация.

— Неверно. От психолога я ожидал бы большего, — усмехнулся Виролайнен. — Самое важное то, что носитель — человек. Не какой-то монстр, не чудовище, а существо, подобное нам. Хоть Ртищев в темноте его не разглядел, но оба они, без сомнения, люди. Не так ли, Елена Павловна?

Гурзо обиженно поджала губы:

— Человек… конечно, человек! Это само собой разумеется.

— Отнюдь! Мы знаем, что во время прошлых посещений Той Стороны — очень кратких, замечу — встречались странные создания. Они вмещали разум испытателя, но к гуманоидам не относились. Взять хотя бы случай с Бабаниным — трехпалые руки, покрытые чешуей… Так что нам сильно повезло! И Одинцову, конечно, тоже.

— Вы правы, — подумав, согласилась психолог. — Мое упущение! Я как-то не сообразила… я…

— Ладно, Елена Павловна, не надо каяться, — вымолвил Шахов. — Что там у вас еще?

— Океан, луна, звездное небо. Ртищев считает, что это тропики, и значит, на планете есть места с теплым или жарким климатом. Он не разглядел растительности, но что-то там, наверное, имеется. Трава, кусты, деревья…

— Кокосовые пальмы, — мечтательно произнес Шахов. — Бананы, ананасы, финики… тропический рай…

— Это ваши домыслы, генерал, — буркнул Виролайнен. — А я вот хотел бы знать, как Одинцов в эти края добрался. На корабле, на баркасе, на летательном судне? Что Ртищев говорит по этому поводу?