Чак Вендинг - Последствия

– А, собственно, какая разница? Я могу потребовать у тебя жизненно важных сведений о Новой Республике – перемещения кораблей, координаты баз, планы атак – но что я с ними буду делать? Боюсь, почти ничего.

– Что, уже готовы сдаться? – улыбается он. Улыбка не добрая, а безжалостная – он специально пытается сделать побольнее. «Я смеюсь над тобой», – думает он.

– Ответь мне на один вопрос – зачем?

– Что… зачем?

– Зачем ты стал повстанцем?

– Чтобы уничтожить Империю.

– Нет. – Она качает головой. – Слишком просто. Это всего лишь внешняя оболочка. Стоит ее содрать, и обнажится нечто личное.

Он снова скалит зубы в жуткой ухмылке.

– Конечно, адмирал. От Империи пострадали мои близкие. Семья. Друзья. Девушка, которую я когда-то любил. И я такой не один. В Новой Республике у каждого найдется подобная история. – Он кашляет, и на его глазах выступают слезы. – Мы – урожай тех кошмарных семян, что вы посеяли.

– Но мы поддерживали порядок в Галактике.

– Вот только вы делали это сжатым кулаком, а не открытой ладонью.

– Красиво говоришь для простого пилота.

Ведж пытается пожать плечами, но даже это причиняет ему боль. Изо рта вырывается стон, и он с трудом удерживается от дальнейшего крика.

Женщина кивает и молча уходит.

Над столом парит голова Дельтуры. Голограмму окружает голубоватое сияние.

– Вы уверены, мичман?

– Никаких следов имперских кораблей, адмирал.

– Но вы нашли следы наших?

– Только обломки. Невооруженным глазом их не увидеть, но «Гадюка» способна на многое. Она обнаружила молекулярные остатки наших собственных кораблей, сэр.

– А-истребители, – хмыкает Акбар. – Кто-то их сбил.

– Кто-то с поверхности, сэр?

– Вряд ли. С такого расстояния в А-истребитель не попасть.

Акбар сплетает длинные перепончатые пальцы и разворачивает кресло к другому собеседнику. Это тоже голограмма, но в ней с трудом можно опознать конкретную фигуру.

Изображение стоит чуть в стороне, словно призрак. Тело и лицо мерцают и расплываются. Это их информатор, известный лишь как Оператор. Пока что его разведданные практически безупречны, что заставляет Акбара все больше в нем сомневаться.

– Что скажете, Оператор?

Слышится столь же искаженный, как и картинка, механический голос:

– Обнаружил ли дроид какое-либо движение в столицу и из нее? Или вокруг планеты в целом?

– Вы слышали вопрос, – обращается Акбар к Дельтуре.

– Нет, сэр. Вообще никаких кораблей.

– Пусть дроид проверит все ретрансляторы на планете, – предлагает Оператор. – Посмотрим, что будет.

Дельтура кивает и что-то говорит сидящему за пределами голограммы – вероятно, научному офицеру, молодой тогруте. Томительно тянутся мгновения, подобно каплям разливающейся по полу густой жидкости. Акбар чувствует, как с каждой секундой улетучиваются остатки его оптимизма.

Вновь появляется светящаяся голографическая голова мичмана.

– Ничего, – слегка растерянно говорит он. – Вообще Ничего, сэр. Дроид не может засечь ни одного ретранслятора. Как будто они не работают.

– Блокада связи, – говорит Оператор. – Имперский трюк. Они там, адмирал Акбар. Их корабли где-то прячутся. Но если нет никакого движения ни с планеты, ни обратно, значит они установили блокаду. Никаких кораблей, никакой связи. Что-то явно происходит, но не знаю, что именно.

– Благодарю, – отвечает Акбар.

– Будете что-то предпринимать? – оживленно интересуется Оператор. Не слишком ли оживленно?

Акбар молча выключает голограмму.

– Что-нибудь еще, сэр? – спрашивает Дельтура.

– Оставайтесь на связи, – говорит Акбар. – Мне нужно подумать и посоветоваться с другими. Спасибо, мичман.

– Есть, адмирал.

Лицо юноши исчезает.

Беспокойство гложет Акбара, словно стайка морских червей. Ему нужно время, чтобы поразмыслить, но тянуть тоже нельзя, иначе они могут упустить идеальную возможность. «Или, – думает он, – избежать очередной имперской ловушки». Что это – хитрость или нечто реальное? Возможно, какая-то тайная встреча. Ирония судьбы – когда-то повстанцам приходилось прятаться и скрывать свое присутствие, а теперь то же самое приходится делать Империи. Роли меняются. Кто знает, может, это знак их нарождающейся победы над имперским гнетом. Но их чрезмерная уверенность в себе тревожит его не меньше. Империя не погибла. Пока.

Она выжидает, чтобы снова нанести удар. В этом Акбар практически не сомневается.