Олег Кукса - Камикадзе на прогулке

— Вряд ли в этом будет необходимость, Тэцуо. К тому же, не хватало получить случайную травму во время сеанса по технике Сато Такеда. Есть куда более безопасные способы, Разящий Меч.

Тот недовольно глянул на Пантерочку, но промолчал.

— И все же, я благодарен за предоставленную честь, Тэцуо, — склонился я перед нашим лучшим, на данный момент, воином и мастером боевого предсказания.

— Идите, — Ксения глянула на своего помощника, руководителя СБ базы. Тот тоже кивнул головой.

— Дэн? — окликнул меня Сережа.

Я обернулся, почти выйдя из ангара.

— Если почувствуешь, что наш последний разговор будет не для протокола — я не подведу тебя. Обещаю тебе!

Я подмигнул ему, беря Аманду за руку и уводя ее к жилому сектору…

Через тридцать семь минут я шел к ангару с моей Молнией, начав предполетный пятиминутный отсчет. И чуть позже моя Молния начала медленно опускаться на платформе в шлюз, и безбрежный океан звезд раскрыл мне свои обьятья.

Что ж, начнем, господа!

Молния послушно подчинялась всем моим командам. Не было ни каких сомнений — машина в полном порядке. Да и мое чутье не позволило бы мне сесть в поврежденную или бракованную машину — плавали, знаем. Я бы почувстовал приближение грозных вероятностей, как это случилось в первые же месяцы моей работы во Внеземелье.

Ведомые шаттлы стали в боевой порядок и наша эскадра набирала темп. А я мысленно вернулся к моим последним минутам на ставшей такой родной базе…

Я оставил свой ответ ребятам и Сергею — рисунком на столе в своей каюте и кратким к нему письмом-пояснением. С пометкой на нем — «Для Странной Компании». Это значит — никто, кроме моих друзей и подруг об этом не узнает. Разве что те, кому они полностью доверяют. И, выйдя, я заблокировал каюту на два часа, оставив свою карточку-ключ от каюты Лисенку.

На душе было спокойно и даже радостно — я благополучно утряс все свои дела. Надиктовал несколько писем и видеозаписей друзьям и знакомым. Поговорил напоследок с семьей по гиперсвязи. Присутствовали все, кроме Ричарда — родители по моей просьбе его не известили.

Дедушка был крутого нрава и видеосессию с ним в прямом эфире я провести не захотел. Слишком хорошо я его знал — не хватало нам в который раз поссориться перед самым моим вылетом. Но я отправил ему на Землю по гиперканалу персональное видеописьмо. Это был самый лучший способ общения между нами, как мы это уже выяснили с дедушкой Ричардом за эти годы. Единственный способ не ссориться и оставаться не только родственниками, но и друзьями. Все же я любил его, старого упрямого магната…

Мало кто о нем мог сказать подобное искренне, кроме членов его семьи. Многие, даже в «IGI Corp.» и союзных корпорациях, восхищались его умом, завидовали его блестящей карьере, ненавидели за талант и успешный бизнес. Но любить…

Хотя бы относиться с уважением — и то ладно…

От мамы я знал, что Ричард гордился моим упрямством и твердолобостью. Утверждал, что его внук — весь в дедушку. И это многое говорило о его и о моем характере. В чем-то он был все же прав. Отец был намного мягче, сговорчивей меня. Слишком исполнительным и талантливым инженером-конструктором, с присущим ему германским орднунгом, без присущей нам с Ричардом лихости, бесшабашности, смелости и даже авантюризму.

Мы же оба с дедулей увлекались экстремальным альпинизмом и прыжками в воду с большой высоты, за что Дженни своего отца еще в моем детстве не раз поругивала — мол, «не дай бог, разобьется, и вообще, чему ты внука учишь!?»

А когда я собрал в мастерской «IGI Corp.» из запчастей свой первый гоночный байк и начал гонять на нем на соревнованиях, по трассе Нового Лондона, только благодаря Ричарду и его упорству я смог продолжить свое отнюдь не безопасное увлечение и выиграть в итоге Кубок Наций в двенадцать лет. Я любил водить самые разные транспорты, в том числе и на экстремальных скоростях, причем не только на виртуалке, но и в реале, из-за чего Дженни всегда спорила со своим отцом, потакающим мне.

А Стефан даже фамилию свою сменил на фамилию мамы, по просьбе дедули, чтоб, значит, потомственная династия Николсонов процветала и дальше, а не прервалась на его беспутном старшем сыне. Правда, дедуля все же иногда ворчал, что мне не хватает семейной вспыльчивости, мол, мягкий характер моего отца и его гены проявились и во мне.

Да уж, старый промышленник, начинавший свою карьеру блестящим инженером-конструктором, вертелся в таких кругах, где могла выручить только акулья хватка… Но я многому от него научился, нужно признать. И чувствовал себя в опасных ситуациях, как рыба в воде. Да и работенка моя этому способствовала. Так что ссоры с дедом у нас были в последнее время еще те — Ричард не хотел, чтобы я работал в Экспедиции, и, тем более, шел в десант на Планету Хаоса. Он считал, что всегда будет этот самый «Кто-то другой», и нечего растранжиривать свою жизнь непонятно для чего.