Катэр Вэй - Охота на скребера

— И откуда же ты, шнырь, обо всём знаешь? — Кир посмотрел пронзительно, с прищуром, как будто высматривая правду у него в глазах.

В этих глазах был страх. Безумный страх новой боли. Мур не собирался врать, он уже не хотел жить, он очень жаждал скорой смерти и забвения.

— Этот Академик — свежак. Он в Улье не больше месяца и ещё не успел вникнуть во все дела того Академика, который был до него. А я уже шестерых пережил. Я всегда при них и всегда им помогаю вникнуть. Рассказываю, кто и что из себя представляет, кто какие косяки за собой имеет, кто в должниках, кому сам Академик должен и за что. Ну, и всё в этом роде. Иначе, палево будет. О смене Шефа знали только несколько человек, самые приближённые, многие ещё с той жизни, с Земли. Кореша шефа тоже часто гибнут, поэтому я всегда рядом.

— А ты у нас, значит, бессмертный? — усмехнулся Фома.

— Нет. Просто у меня дар хороший — чуйка. Я всегда знаю, где и когда шухер будет. Прошлый Академик часто ко мне прислушивался, вот и жил долго, почти год. А этот, садюга тупорылая, не понял ещё, что не он тут главный. И, что без меня ему амба. Вот и поплатились все из за него. Если бы не ваш сенс, я бы и в этот раз выжил. Отсиделся бы сколько надо, дождался бы, пока уедите и всё. Весь стаб снова мой. Пока эта тварь снова не прилетит с очередной перезагрузкой. Его же все зеки знают и в ноги кланяются. Он, как царь для всех, а я кто, я никто… шнырь.

Мы переглянулись.

— Вот с этого момента давай подробнее, — сказал Кир, — почему ты уверен, что в следующую перезагрузку Академик вернётся?

Хорёк закашлялся и противным голосом пропищал:

— Пи-и-ить! Дайте живца, по братски, — жалобно попросил он, глядя то на одного, то на другого из нас, но старательно избегая взгляда Армана.

— Шакалы тебе братья, падаль. Рассказывай дальше, пока я не передумал с тобой общаться, — Кир явно был не в себе.

— Он всегда возвращается, — продолжил плаксивым голосом Хорёк. — Раз в год недалеко отсюда, в лесу, грузится наша зона. Многим получается выжить. Я не знаю почему, но Академик всегда иммунный и всегда выживает. А потом они приходят сюда.

— Вот, прям, сюда? — спросил Фома. — У вас там указатели с записками что ли стоят? — усмехнулся он.

— Нет. Просто дорога одна. От зоны сюда идёт. Вот они и приходят каждый год. Но обычно, мы высылаем группу в помощь. Так больше выживает.

— И что, много иммунных? — Кир присел на корточки, вытирая свою обувь.

— Много. Если помогать отбиться, то больше десяти точно. Там же матёрых нет, только пустыши, и кластер долгий. Почти неделю обращённых нет. Всё веселье потом, а поначалу — только непонятки и буча. Мы обычно ждём, пока зомби полезут, потом отстреливаем их и забираем иммунных.

— Почему ваш Академик дохнет так часто? Идиот что ли? — спросил Фома.

— Не, просто он тут не фартовый. Его то закажут, то другие муры на стрелке вальнут, то мутанты сожрут. Если бы меня всегда с собой брали, то долго бы жили, но это же западло шныря рядом держать. Вот, я уже шесть лет живу, а они — меньше года.

Хорёк тогда нам очень много чего рассказал, потому и опоздали в рейд за Василисой. Но эта информация была слишком ценной, чтобы пренебречь ею.

Вчера мы всё это обсуждали и решали, как быть с этим, регулярно обновляющимся гадюшником. Решили стаб прибрать себе, заселить нормальными людьми и обязать их каждый год делать полную зачистку обновлённой зоны.

Вспомнили, и кто такой этот Бузан. Раньше его звали Базис. Год назад его и ещё одного выгнали за пидерастию, предварительно прогнав голыми по всему городу с баннером «Я ПИДАР», обкидывая всякой гадостью и отрезав гениталии. Толерантность к гендерным меньшинствам и тому подобной братии в Парадизе явно не в чести. Вот один из них и объявился мстить. Интересно, куда делся второй…

— Леший, вот скажи, я вроде нормальных мужиков набираю, с опытом военной, боевой службы, а мне постоянно какие-то пидоры попадаются, а? — жаловался изрядно подпитый Прапор своему другу, повиснув у того на плече. — Ну, вот как у тебя так получается принимать гражданскую зелень и делать из неё таких бойцов, ну, скажи?

— Да, просто, вы, вояки, все контуженные на голову, — вставил Манчестер свои три копейки.

Не любил он военных, хоть и понимал, что без них никак.

— В душу надо смотреть, сынок, а не на погоды и медали, — добродушно улыбнулся другану Леший.

— Ты представляешь: я — и предатель… — вздохнул пьяненький Прапор, продолжая сетовать на судьбу. — Вот завалю тебя, потом Манчестера… Нет, этого хомяка надо первым валить, — погрозил он Манчестеру кулаком, — потом с Седым и Киром порешу, и буду один править, как король. И лямки ваши один тянуть буду… угу.