Николай Степанов - Дар синего камня. Дилогия (СИ)

Мы опять выпили (я условно).

— Так вот, мы с Женькой поднялись в номер. Поболтали с часик, а когда он мне надоел, вспомнила о порошке. Деньги ведь отрабатывать нужно было.

— А потом?

— Как я и думала, это оказалось не снотворное.

— Неужели яд?

— Точно! Женька, кстати, тоже начал догадываться. Минут за пять до того, как сознание потерял.

— А почему вы «скорую» не вызвали?

— Зачем? Ведь тогда пришлось бы слишком много объяснять. Мне из-за твоего папаши идти за решетку? Вот еще!

Переполнившая меня ярость буквально рвалась наружу. В очередной раз, когда хозяйка повернулась к окну, я с трудом сдержался, чтобы не схватить бутылку и не разбить ее о голову старой проститутки.

— Зато человек был бы жив! — буквально рявкнул я.

— Не думаю. — Убийца моего отца не обратила никакого внимания на всплеск эмоций. Видимо, ей, как и всякому алкоголику, хватило двух возлияний, чтобы достичь равнодушно-тупого состояния. — Если его решили свести в могилу, значит, дело тем и закончится. А чуть раньше или позже не суть важно. Мне тогда еще самой нужно было из гостиницы выбираться. Пришлось постараться уйти не через парадный выход. Серьезные мужики в таких делах быстро за собой подчищают. Я вообще сообщила Раиске о выполнении работы, когда уже в такси домой ехала. Дуреха должна была заказчикам эсэмэской отчитаться.

— Но ведь о его смерти ничего не сообщалось. — Постарался взять себя в руки, чтобы дослушать до конца. — Исчез, и все.

— Обычное дело. Значит, большим людям это было невыгодно. Дождались, когда совсем стемнело, труп через окно спустили и увезли куда подальше. Давай, что ли, помянем раба божьего…

— Он никогда не был рабом, — вскипел я.

— А вот тут ты крупно ошибаешься, сынок. Именно рабом он всю жизнь и был. Уж я-то лучше знаю! — Хмель еще сильнее ударил ей в голову.

— Откуда вы могли его знать? За час беседы составилось компетентное мнение? — Руки чесались ее придушить.

— Если бы час… Твой отец мне всю жизнь испоганил! Ему подобных еще в детстве топить нужно. С виду — мужик как мужик. И силой его природа одарила, и умом… При таких данных любую женщину мог счастливой сделать. А он?! Подобных идиотов еще поискать.

— Да как вы смеете?! — Я вскочил.

— Еще как смею. Я ведь за кого замуж выходила? За пер…спективного банковского служащего. — Ляля начала запинаться на длинных словах. — За полгода до регистрации специально навела справки. Его тогда собирались директором филиала назначить, после чего прямая дорога в столицу. А он, дурак, возьми и откажись! Большие деньги, говорит, портят человека. Чистоплюй, чтоб ему и на том свете икалось. Ну разве он не раб после этого? И в итоге вместо столичной жизни, загранпоездок и курортов я получила двухкомнатную халупу в захудалом городишке и работу медсестры в местной больнице за три копейки. Да при моих тогдашних данных я могла за кого угодно замуж пойти! Три года его уговаривала, половину посуды в доме перебила, а он все твердил про удовольствие делать людям добро. Другим людям! Чужим!!! А мне?! Сволочь! Ненавижу!

— Вы… — Я не смог произнести слово «мама», обращаясь к этой женщине. От такого виража я снова присел, опасаясь рухнуть.

— Да, именно я по глупости дала тебе жизнь. Хотя… это тоже была воля Женьки. Я не хотела портить фигуру, возиться с пеленками и не спать ночами ради продолжения его рода, поэтому собиралась сделать аборт, но муженек пообещал, что, став отцом, обязательно поднимется по служебной лестнице. Как же он меня надул! Представляешь, согласился на должность замдиректора. Вот тогда уже я не выдержала. Вначале рога ему наставила, а потом с одним из любовников умотала в Грецию. Вот там-то душу и отвела. То с одним в роскошном отеле, то с другим на белоснежной яхте… Эх, молодость! Сказка была, а не жизнь. Тебе такая и не снилась.

Она опять окунулась в воспоминания.

— Ляля Тарасовна, у меня описания ваших приключений вызывают рвотный рефлекс. — Любое самообладание имеет предел. Мое закончилось еще на аборте.

На самом деле мою мать звали Елизаветой Тарасовной. Видимо, для работы женщина решила упростить имя до двух букв: чтобы самой проще произносить и клиентов не затруднять.

— Что, не нравится? Вырос таким же занудой, как твой папаша. Как же я его ненавижу, даже мертвого. Кстати, когда Раиска назвала фамилию клиента, я даже обрадовалась, что судьба мне вдруг преподнесла подарок. Женька всегда был слишком правильным. Представляю, каким ударом для него стали бы фотки с голыми бабами в желтой прессе. Так что смерть твоего отца меня даже расстроила немного — обломалась фотосессия.