Николай Степанов - Дар синего камня. Дилогия (СИ)

— Не надо путать твою выгоду с моей. Я в данном случае выступаю в качестве потребителя услуг, плата за которые не предусмотрена.

— Погоди. Выходит, я сейчас выступал в роли гулящей, а ты…

— У нас в компьютерных технологиях это называется «пользователь».

— Сволочь ты, Грунев, или, скорее, использователь. Зови Володьку.

— Зачем?

— Эксперимент еще не закончился. Будем тебя под удар ставить.

— Какой еще удар? — Хитрая улыбка сползла с лица пользователя.

— Ментальный.

— Зачем?

— Для закалки. Знаешь, это как с мечом: его мало выковать, нужно и закалить хорошенько, иначе прочности не будет.

— Я думал, ты — целитель, а не кузнец.

— Ага, кузнец человеческих душ.

— А Бобрин — молот в твоих руках?

— В конце концов, ты пойдешь за ним или нет?!

— Да здесь я уже, — раздался голос Володьки. — Чего… это… расшумелись?

— Я же говорил, что он все слышит.

— Тогда пусть приступает. — Я сделал два шага назад.

— Не дамся, — запротестовал электронщик. — Где это видно — живого человека по мозгам лупить?

— Илья, это… успокойся ты. Я как вошел в гостиную, так сразу и попробовал. Но сегодня ты даже не поморщился.

— Точно? — переспросил Грунев.

— Ура! — не удержался я. — Думаю, очкарикам теперь будет непросто взять тебя под контроль.

— Чего? — не сообразил здоровяк. Он до сих пор не мог понять, что здесь произошло.

— Считай, что ты в своеобразном бронежилете.

— Ты, правда, меня ударил? — не поверил Илья.

— Дважды, — кивнул Бобрин.

— Семен, ты коньяк пьешь? — неожиданно спросил электронщик.

— Нет, предпочитаю менее крепкие напитки.

— А шампанское?

— Запросто, но обычно в женском обществе.

— Значит, с меня бутылка дорогого шампанского и соответствующее общество для его распития.

— Заманчивое предложение. Выходит, я все-таки заработал гонорар, а потому статус «гулящей» для меня недействителен.

— Да вы, девушка, растете прямо на глазах, — с издевкой произнес Грунев.

— Привет, Роман, это Семен. Как там у нас?

Я специально позвонил во время обеденного перерыва в соседний отдел, зная, что Ромка каждый день там играет в быстрые шахматы.

— Итальянец? Вот не думал, что ты о нас вспомнишь в теплых краях!

— Ностальгия одолела. Я чего звоню, извиниться хотел. Честно говоря, абсолютно не ожидал, что дело дойдет до выстрелов.

— Да брось ты. Все живы — и ладно. С тобой-то что стряслось? Просто так за казенный счет в Италию не отправляют.

— Похоже, они и сами не знают. По крайней мере, мне пока никто четкого диагноза не поставил. Наверное, что-то с головой не в порядке. Сны дурацкие снятся, видения преследуют. Ладно, об этом как-нибудь в следующий раз. Меня никто на работе не спрашивал?

— Нет.

— А в квартире у меня как?

— Нормально. Замок починили, так что три раза в неделю я щедро поливаю цветы и акул твоих кормлю. Да, хотел спросить, ты никому не поручал газеты из ящика выгребать?

— Когда бы я успел? Прямо из больницы забрали, даже за вещами не заехал. А что?

— Первую неделю кто-то аккуратно забирал всю почту. Потом перестали.

— Я все равно ни с кем не переписываюсь. — Сразу вспомнилось предупреждение Степаныча. Майор оказался прав: за домом кто-то присматривал. — Но макулатуру из ящика лучше выбрасывать.

— Кстати, о почте. Вчера письмо было. Секунду, я его даже из кармана не успел вытащить.

— От кого?

— Штамп московский, но без обратного адреса. Тебе имя Ляля о чем-нибудь говорит?

— Нет. Распечатай.

— Уверен?

— Ромка, давай быстрее, а то у меня деньги на карточке закончатся.

— Как скажешь. Конверт вскрыл.

— Читай.

— «Не отказывай себе в удовольствии делать добро. Если хочешь узнать о человеке, часто повторявшем это, позвони по номеру…»

— Секунду, мне надо записать.

Приятель назвал номер.

— Что там еще?

— Все. Только две строчки.

— Понятно. Роман, о том, что я звонил, не говори никому, пожалуйста. Ладно?

— Как скажешь.

— А письмо порви и выбрось. Считай, что его не было.

— Какой ты сегодня таинственный…

— При встрече все объясню. А сейчас извини… Звонок отсюда недешевый. Спасибо, что мою живность не оставил, и еще раз прости за подставу. — Я положил трубку.

Звонил из таксофона. Мы теперь стали очень осторожными. Как мне казалось, даже чересчур. Но Степанычу в этих вопросах виднее, поэтому старался не нарушать его инструкций. Разве только сегодня.