Уолтер Уильямс - Распад

Торжествующий крик, прозвучавший в наушниках, заставил Мартинеса вздрогнуть. Теперь он понимал, что она чувствовала. Ярость, отчаяние, мучительную боль от потери. Ему захотелось обнять девушку, увлечь ее куда-нибудь в спокойное место и там, в тишине, утешить, заставить забыть об ужасах смертельной битвы.

Смешно… Ведь он почти не знал ее. А когда попытался хоть немного сблизиться, девушка его оттолкнула. Попросту говоря, сбежала.

Усилием воли Мартинес изгнал из головы мысли о Суле и вновь принялся просматривать запись. Раз за разом он следил за перестроениями эскадр, огненными следами ракет, ослепительными вспышками свирепого излучения. Потом, утвердившись в своих выводах, наклонился к нарукавному дисплею и вызвал единственного члена команды, которому полностью доверял:

— Алихан!

— Милорд? — прозвучал мгновенный ответ.

На гибком тканом экране высветилось суровое лицо с подкрученными усами и эспаньолкой, какие были в моде у старшин флота. Алихан вышел в отставку старшим оружейником, отслужив полных тридцать лет, и Мартинес взял его к себе ординарцем за мудрость и неоценимый опыт.

Одетый в противоперегрузочный костюм, Алихан растянулся на амортизационном ложе.

— Ты один? — спросил Мартинес.

— Я в оружейном отсеке, милорд, и готов к маневру.

Мартинес чертыхнулся про себя, вспомнив, что сам назначил после ужина очередную тренировку. Посмотрев на часы, он обнаружил, что осталось всего несколько минут. С другой стороны, его участия в общем-то и не требовалось: руководить действиями команды могла и Далкейт из вспомогательной рубки, тем более что завтра командовать предстояло как раз ей.

Он перевел взгляд на Алихана.

— Я дам тебе посмотреть файл, только больше никому не показывай. Изучи внимательно и сделай выводы.

— Файл, милорд?

Мартинес объяснил, о чем шла речь. Алихан поднял брови.

— Есть, милорд.

Вызвав затем Далкейт, Мартинес дал ей задание:

— Выберите какой-нибудь из стандартных сценариев, где эскадры действуют друг против друга — то, что понравилось бы Дофагу. Натаскайте людей как следует, потому что завтра руководство маневрами ляжет на вас.

У заместителя, лишенного воображения, есть одно преимущество: его ничем нельзя удивить. Или, вернее, он всему удивляется одинаково.

— Есть, лорд каплей, — кивнула Далкейт.

Светящееся волокно нарукавного дисплея померкло, вернув себе привычный темно-зеленый цвет, и Мартинес с облегчением уронил руку на койку. В амортизационном кресле было бы, конечно, удобнее, но все они находились в публичных местах, а он предпочитал уединение собственной каюты. Остатки ужина ещё не убрали — дожидались нормальной гравитации, и от стола доносился аромат масла и томатного соуса. Приглушенный свет отражался от темной полировки деревянных панелей, покрывавших стены согласно вкусам бывшего капитана «Короны».

Фэйд Тарафа, ярый любитель футбола, даже корабль свой выкрасил в светло-зеленый цвет футбольного поля, с белой разделительной полосой и изображениями мячей. Его каюту прежде украшали многочисленные спортивные трофеи, фотографии команд и знаменитых игроков и даже пара старинных, покрытых грязью бутс под стеклянным вакуумным колпаком.

В самом начале наксидского мятежа капитан Тарафа вместе со своей звездной командой и большинством офицеров был захвачен в плен, после чего командование кораблем перешло к Мартинесу. Оставалось лишь надеяться, что Тарафу, где бы он теперь ни находился, утешает тот радостный факт, что в последние минуты свободы команда «Короны» разгромила «Бомбардировку Пекина» со счетом 4:1.

Фотографии и личные вещи Тарафы были давно убраны и переданы семье бывшего капитана, но у Мартинеса так и не нашлось времени чем-то их заменить. Голые стены, унылые и неуютные, оживлял лишь один памятный снимок, скопированный Алиханом из выпуска новостей и запечатлевший выступление Мартинеса перед собранием высшего законодательного органа империи — после награждения золотым шаром за спасение «Короны» от мятежников.

Высший пик в его карьере… С тех пор все покатилось под гору.

Финальная картина битвы при Магарии застыла на дисплее над головой — абстрактное смешение лазерных вспышек, ракетных следов и цифр индикаторов скорости, затуманенное вспышками аннигиляционных взрывов. Мартинес отмотал время к началу сражения и снова пустил запись, но образ Кэролайн Сулы снова вторгся в его мысли, никак не давая сосредоточиться.