* * *
Два шага. Блин, мне не хватило два шага. Коридор Чести заканчивался «мясорубкой». Для всех остальных! Да и коридор, впрочем, остальные называли смертолазкой. Все равно шли. Шли вдвоем, втроем и даже по одиночке. В центре хлопушки находился артефакт. Всегда разный, но всегда полезный. Оружие или медблок. Невидимость или неуязвимость на пять секунд. Разное было. Только о чем не знали остальные. В конце коридора, справа находилась дверь. Маленькая, незаметная. Она не давала этого артефакта. Но она давала большее. Понимание! Понимание того, что ты есть, чего тебе хочется. В первый раз я пошел в Зону. Тогда. Пошел, чтобы найти Золотой шар. Мне о нем говорили. Исполняет любое желание. Но мне повезло. Я попал в смертолазку и прошел ее. И попал не к хлопушке, а в этот незаметный коридор. Но дело не в этом. Мне оставалось два шага – пройти Петлю Неуязвимости и Признание Рыцаря. Неважно, что остальные называют это Удавилкой и Кувырком Через Левое Заднее Колено. Так вот, в моей, как всегда, включенной рации возник вызов. Кто-то кричал. Причем кричал не от боли, а от страха. Значит можно успеть. Я повернулся лицом к стене. Развел руки. И дверь открылась. Шаг. Выстрел. Еще на одну тварь меньше. В комнате лежал человек, судорожно сжимая в руках ручной гранатомет. Даже не «чайник» – «носик от чайника». Не зря меня зовут – Палладин.
* * *
Сегодня хуже. Да я вывел какого-то придурка. Вышел сам. Улова должно хватить или на пол года или на скафандр. Б@#. Ну откуда я мог знать о Вспышке. Не мог. Никак не мог. Но парень сдох. Сдох как собака, скуля и визжа от боли. А я видел это. Видел и не помог. Ну и хрен с ним, что не мог. А пошли вы… кто из вас лежал пластом сутки под туманом, не имея возможности не то, что встать – голову оторвать от асфальта, ставшего вдруг тепловатой липкой жижей. А я лежал. И больше не хочу. Смог, а не хочу. И тому, кто спросит об этом – отобью все желание спрашивать. Сволочи. Гады. Ненавижу. Я пьян. Дайте мне проспаться, и я снова стану Соловьем, тем, кто шутит и поет о Зоне, кто смеется над ней, выживает там, где невозможно и не бывает там, где нельзя. Наверное, в этом и есть разница между мной и остальными – я знаю, где нельзя. Мне завидуют, мной восхищаются, но Очкарик ушел туда, куда я считал, что нельзя – ушел и вернулся. Гад. А я с тех пор лезу куда не попадя. Не знаю, кому и что я хочу доказать. Очкарик не вернулся год назад, а я все лезу. Сволочь, ни до ни после я ведь не ошибался, но какая теперь разница… Не обращайте внимания, я выпил, так бывает, так бывает всегда, когда я возвращаюсь из Зоны. Я говорю, нет, я кричу об этом, но остальные предпочитают создавать вокруг меня легенду – так безопаснее. А ученые, кажется, они меня изучают, как Зону. Ну и хрен с ними. Дамы извините, я пьян, пусть это и не оправдание. Но джен…
* * *
Парень оказался даже не новичком. А именно «носиком от чайника». Его сопроводил в Зону кто-то из Ищущих или из сталкеров, как они себя называют. Пришлось его успокаивать, поднимать на ноги, вести обратно и обстоятельно советовать сдаться на блок-посту, сетуя на дурость и молодость. Таких даже не задерживают. А потом мне пришлось возвращаться обратно. Возвращаться обычным путем, ибо ДВЕРИ открываются только тогда, когда сам, интуитивно считаешь это необходимым. Пройдя две мухобойки и одну паутинку, я уловил присутствие Псов. Свист, особый свист, и вожак подметает пыль своим хвостом у моих ног. Не зря меня зовут Палладином…
* * *
Сначала комариная плешь, там где ее точно не было, затем туман и под конец сеть. На дорогу, занимающую пять часов ползком, я потратил двое суток. Да здравствует «Мивина», но пива мне не хватало, как некоторым не хватает воды. Шторм в этот раз подкрался незаметно, и мне пришлось укрыться в старой трансформаторной будке. Двое суток. Пищи хватало, но вот все остальное, особенно запах… На вторые сутки выйдя наружу расстрелял стаю Слепых Псов. Уложил всех как на линейке, но патронов к калашу не осталось. Вру, остался один – застрелиться. Шучу. Не смешно, да. Мне тоже.
Наверно впервые в жизни поблагодарил Стерятника – с паяльной лампой прошел почти всю теплотрассу до Припяти. И это от плаката «Атом-Миру». Если вернусь и расскажу в «Сталкере» – не поверят, схарчат заживо. А вот баллон с газом теперь будет в моей экипировке обязательным. И пусть смеются – прав тот, кто выжил. Прав тот, кто вернулся. А мне здесь уже ТРИ года. Я Соловей.
Зона, ползу на пузе,
Двое паршивых суток.
Читать дальше