Игорь Ревва - Марсианский патруль

Лифт оказался не слишком просторным, они едва втиснулись туда всемером. Двери плавно сошлись, Гусь потыкал какие-то кнопки, и кабина едва заметно дрогнула. Затем двери лифта так же плавно и бесшумно раздвинулись.

Гусь вышел первым и, повернувшись к остальным, громко произнес:

— Мы сейчас в рубке.

— В какой? — уточнила Стрелка, выходя из лифта и оглядываясь по сторонам.

— Ну… например в рубке управления, — пожал плечами Гусь. — На корабле четыре рубки, каждую из них можно использовать как угодно…

Помещение, где они оказались, было просторным и почти совершенно пустым. Гладкие стены — ни тебе экранов, ни тебе шкафов, за которыми могли бы скрываться коммуникации. Вдоль стены изгибался невысокий пульт, на котором тоже, кроме нескольких рядов совершенно одинаковых клавиш, ничего не было. Перед пультом располагались три кресла. Самые обычные кресла, только форма их показалась немного странной.

Фил, шедший следом за Гусем, едва не споткнулся. Потому что все три кресла перед пультом оказались заняты.

Изя тоже замер. Тур с шумом втянул в себя воздух. Стрелка что-то негромко пробормотала. Сара с Крыской хором ойкнули вполголоса.

Неизвестно, сколько десятков (или сотен?) лет пролежали здесь эти тела. Одежда на них более или менее сохранилась, но кто знает, из какого материала она была изготовлена? От самих же людей осталось не много.

— Кто это? — громким шепотом спросила Крыска, хотя и так было понятно. Но Гусь все же счел нужным ответить.

— Прежний экипаж, — сказал он, и голос его тоже был тих. — Еще четверо должны находиться в каютах…

— И что с ними теперь делать? — Фил тоже старался говорить негромко — не хотелось сейчас почему-то громко разговаривать, ни ему, ни остальным. Одно дело — знать, что до тебя на корабле ходил экипаж, которого уже нет в живых (неприятно, не любит никто такого, но — терпимо хотя бы), и совсем другое — воочию убедиться в смерти прежних хозяев корабля.

— Давайте, пожалуй, уберем их… куда-нибудь… есть — куда, а? — Тур вопросительно посмотрел на Гуся.

— В реактор можно, — предложил Гусь. — Им уже радиация не страшна… где-то на складе мешки должны были быть…

— А склад где должен быть? — поинтересовалась Стрелка.

— Если не ошибаюсь, то где-то там… — Гусь неопределенно махнул рукой куда-то вниз. — Заодно и каюты проверим. Пошли…

Склад они обнаружили минуты через три, и мешки там действительно были громадные, темно-синего цвета, из какой-то неизвестной (очень тонкой, но и очень прочной) ткани. Все останки (и тех, кто находился в рубке управления, и тех, кто действительно оказался в каютах корабля) поместились в два мешка. Гусь с Изей взялись за один, Тур с Филом — за другой.

— Интересно, ребята, — пробормотал Изя, впихивая мешок со скорбной ношей в лифт, — это мы сейчас не сами себя таскаем?..

Тур вздрогнул и выпустил мешок, глухо шлепнувшийся на пол.

— Тьфу на тебя! — в сердцах сказал он.

— Изя, правда, заткнись ненадолго, а? — мрачно посоветовал Фил.

— Да я так просто… — пожал плечами Изя, скрываясь в лифте.

— Не себя, не себя, не волнуйся, — успокоил его вслед Гусь. — Себя… в смысле — нас… нас нашли позже… и совершенно другие люди…

— И на тебя — тьфу! — ответил ему Тур.

Когда мешки со скорбной ношей были спущены в реактор, все вернулись обратно в рубку.

— Значит, так, — тоном учителя произнес Гусь. — Здесь должно быть все просто… ну, не для меня — для вас. Я всего лишь историк… ну и по совместительству врач немножко… Изя. Садись вот сюда. Тур — давай вот в это кресло.

— Ты уверен, что я разберусь? — осторожно поинтересовался Изя, скользя взглядом по рядам клавиш с непонятными надписями. — А это что такое? — он ткнул пальцем в лежавшую на пульте груду перчаток — пары четыре, не меньше, черные, блестящие, словно бы в смазке, по всей поверхности ярким пунктиром идут серебристые прожилки.

— Сейчас и это объясню, — пообещал Гусь. — Тут все просто…

— Ты уверен? — издевательским тоном спросил Тур. — Где рычаги управления? Где экраны? Клавиатура где? Есть здесь хотя бы самая обычная клавиатура?..

— Конечно, — кивнул Гусь. — Вот, смотри, что здесь написано…

— Тут ничего не написано, — ядовито заявил Тур. — Тут только нарисовано — червячки какие-то, черточки-царапины…

— Нет, — Изя уставился на клавиши, и глаза его расширились. — Это не царапины, это слова… я знаю… Вот это значит: «Обзор»… да?

— Ну, не совсем так, — ответил Гусь, — но значение ты уловил точно.